Ученик чернокнижника

– Да могу, конечно! – сказал Афанасий Семенович с некоторой досадой, не дав Витьке договорить. – Но зачем?

– То есть как зачем? – Витька был слегка ошарашен. – Ведь это же научные опыты…

– Это не научные, а школьные опыты. – Афанасий Семенович покачал головой. – Что толку делать то, что может любой.

– Ну так уж и любой! – скептически возразил Витька.

– Конечно, любой. И ты это легко мог бы сделать. Необходимая последовательность действий описана в любом справочнике. Нет, наука заключается не в этом. – Старик вздохнул. – Вот сделать то, что до тебя никто не делал, – это наука.

– А вы делали что-нибудь такое, что до вас еще никто не делал? – тихо, почти шепотом вступил в разговор Максим. Он с каким-то трепетом, едва ли не с благоговением ждал ответа. Ему казалось, что старик сейчас поразит его каким-нибудь своим открытием, о котором никому раньше не говорил.

– Ну, как сказать… – Афанасий Семенович смущенно замялся. – У меня есть кое-какие наметки, я веду работу… – Он замолк, и Максим так и не понял, утвердительно или отрицательно прозвучал ответ старика.

– Не-е, все-таки опыты интересней, – стоял на своем Витька. – А то так можно всю жизнь просидеть и ничего не открыть.

– Еще хуже и не пытаться. – Максим все-таки относился к исканиям старичка с некоторым уважением. И потом, кто этих алхимиков или астрологов знает. Они как-никак совершили немало открытий, хотя и случайно. Он вспомнил рассказ химички об открытии фосфора.

– Совершенно верно, молодой человек! – Афанасий Семенович явно обрадовался поддержке.

– Но ведь это же очень обидно: работать и ничего не добиться, – не сдавался Витька.

– Обидно, – согласился сосед. – Но всегда есть надежда. Еще обиднее опоздать и прийти к результату вторым. А еще хуже, если лавры от твоего открытия достаются другому.

– Как это? – не понял Витька.

– Ну, например, один инженер… – Старик наморщил лоб и как-то виновато сказал: – Видите, даже я не могу вспомнить его фамилию. Так вот, он принес заявку на изобретение телефона всего на несколько часов позже Белла. А результат: одному слава и приличный доход, а другому забвение.

– Но ведь бывает, что ученые делят славу. – Максим был озадачен.

– Бывает. Взять хотя бы геометрию Лобачевского – Больяи или, скажем, формулу Ньютона – Лейбница. Тут все по-честному.

– Ну а когда открытие приписывается другому… – Максим до этого разговора свято верил в чистоту научного мира, а потому с волнением ожидал ответа старика.

– На небольшом уровне это вообще явление самое обычное. – Афанасий Семенович развел руками. – Многие профессора любят присваивать результаты учеников. Но случается такое и у великих.

– Это у кого же? – Максим перебирал в уме гениев, с некоторым трепетом ожидая, кто из них сейчас упадет в его глазах.

– Да взять хотя бы Эйнштейна! – Ребята остолбенели. – Любой, кто возьмет на себя труд изучить историю создания специальной теории относительности, поймет, что ее первооткрыватель Пуанкаре.