Романов

Великая княжна густо покраснела, но от прямого ответа воздержалась, стараясь скрыть за чашкой чая свое смущение.

Порой я совершенно забываю, что мои ровесники — всего лишь повзрослевшие дети. Я научился жить заново, испытываю эмоции, но все равно есть вопросы, которые не делают нас равными. Если бы я знал, что великая княжна Измайлова сумела поднять такой масштабный бизнес, я бы отнесся к ней совершенно иначе. Но если бы я был ее настоящим ровесником, я бы сейчас над ней посмеялся.

— Не подумайте, будто я считаю такое дело унизительным, — заметил я. — Как раз именно оно доказывает, что вы умеете делать деньги. Если, конечно, это вы создали одну из крупнейших сетей для взрослых в Русском царстве.

Она не спешила с ответом, отводя взгляд в сторону, и я предположил снова:

— Или же вы вошли в это дело, пользуясь своим положением?

Татьяна Игоревна, наконец, ответила:

— Я — владелица основного пакета акций, — сообщила она, уже нахмуренная и готовая к новому бою. — Но разве это имеет значение? У меня есть собственный актив, который приносит мне хорошие дивиденды.

Я покачал головой.

Разумеется, она не может самостоятельно заключать подобные сделки. Глава рода знает о доходах дочери, а следовательно, может хоть приказать ей выделять из этих сумм часть в казну рода, хоть забрать все целиком, не оставив даже на булавки.

— Хорошо, опустим этот вопрос, — согласился я. — Почему бы вам просто не доказать клану, что они содержат вашего отца напрасно? Он не может не знать, какой вклад вы вносите в бюджет семьи. Вы же его вносите, Татьяна Игоревна?

— А на чьи деньги, по-вашему, мы все живем?!

— На деньги Рюриковичей, которые ежегодно отправляются в Красноярск, — ответил я, пожав плечами.

— Я не имею возможности сейчас выступить против родных. Да и кто бы ко мне после такой истории посватался?

— А вы хотите, чтобы я разоблачил своего будущего тестя, после чего на этом фоне и разорвал с вами помолвку? — подытожил я наш диалог.

— Да, княжич, — ответила она уверенным тоном. — Вам, Романовым, не привыкать быть отвратительным пугалом для Рюриковичей. К тому же я готова торговаться. Красноярск богат залежами, которые я могла бы вам уступить.

Это правда, и основа для получения бюджетных средств — попытка открыть конкурирующий с нашим родом бизнес. Нефть, газ, минералы — земля Красноярска богата всем, что только можно пустить на переработку и экспорт. А Романовы многим Рюриковичам поперек горла — как бывшие цари, мы для нынешних, словно бельмо на глазу. Слишком большие деньги достались нам, когда мы отдали трон.

Нефть — слишком жирный и важный аспект жизни Русского царства. А доступ к этому вентилю находится не в руках правящего рода. Опасно ли такое положение? Еще как! Ведь любой конфликт с нами может привести к обрыву поставок по всей стране. При таком раскладе качать черное золото из Красноярска — правильное, разумное решение. Вот только реализация не соответствует масштабу задумки.

И самое жестокое в этом предложении — на такую сделку князь может и согласиться. Ведь брака не будет, помолвка окажется расторгнута под благовидным предлогом, наша репутация даже не пострадает, а благосостояние прирастет.

Я прикрыл глаза на секунду, продумывая грамотный ответ. Отпуская меня на эту встречу, князь отдал четкое распоряжение — мы должны услышать предложение, но брака не будет. Мать его поддержала, и, собственно, брака-то мне и не предлагают.

— Как вы наверняка понимаете, Татьяна Игоревна, я не могу ничего вам ответить, не посоветовавшись с главой рода. И после того, как он примет решение, мы вернемся к нашему диалогу. Или прервем переговоры и сделаем вид, будто ничего такого не было? — предложил я.