— Если ты думаешь, что я не умею плавать, ты сильно заблуждаешься, Овидий, — сообщил я, сжав пальцы в кулак и от души врезав по лицу сенатора.
Выставленный Квинтом водяной щит оказался пропорот моим конусом силы, и удар прервал концентрацию сенатора. Губы и нос лопнули от удара, щедро орошая кровью мою перчатку. Техника развеялась, но запущенный ей процесс продолжался уже сам собой, так что судно еще продолжало раскручивать волнами.
— Ты сдохнешь здесь со мной! — сплюнув кровь и глядя на меня с отчаянной ненавистью, заявил сенатор. — Ничего я тебе не скажу!
Я ударил снова, на этот раз уже всерьез, и Квинт Овидий уронил голову на грудь, потеряв сознание. Мучить старика я не стал, и пока он пребывал в таком состоянии, я воспользовался техникой допроса.
Государь, разрешив Емельяну Сергеевичу обучить меня ей, вряд ли подозревал, что мне доведется применять ее на таком высокопоставленном человеке чужой страны. Но раз Квинт не желал говорить сам, мириться с его упрямством я не собирался.
— Кто приказал тебе убить князя Романова?
— Никто, — последовал ответ.
Учитывая, что врать под допросом считалось невозможным, и вряд ли сидящий передо мной сенатор тоже в прошлом был сингуляром, я изменил вопрос:
— Кого должны были убить наемники после крушения самолета? — спросил я.
— Всех, кого найдут, — ответил Квинт Овидий.
Немного помолчав, я хмыкнул. Да тут целая провокация международного конфликта. Разрыв союза из-за гибели послов. Ставки куда выше, чем просто желание ключников насолить одному конкретному князю.
— Кто приказал тебе избавиться от делегации Русского царства? — спросил я.
— Я не знаю.
Ну, тоже правильно. Я бы на месте таинственного заказчика тоже не стал рассказывать о себе и представляться. И уж в мире, где существует техника допроса налаживать личный контакт — смертельно опасно. Не справился сенатор, и легко бы выдал своего настоящего хозяина.
— Как тебе отдали приказ избавиться от делегации Русского царства?
— Прислали анонимное письмо с меткой, — ответил он.
Я продолжал задавать вопросы один за другим, пока не выяснил всю картину до конца. Все это время «Прозерпина» продолжала кружиться на месте, но волны, поднятые техникой Овидия, постепенно успокаивались.
Выстрел прервал жизнь сенатора Римской империи, и я ткнул пальцем в кровь. Выведя на стене каюты послание от «Мертвой головы», разумеется, на немецком языке — родном для этой организации наемников, я вышел на воздух.
— Ростислав, как обстановка? — спросил я, глядя на берег.
За все время, что я провел на яхте, судно успело удалиться всего на полкилометра. Но возвращаться вплавь мне не требовалось, к счастью, мой дар позволял даже ног не замочить.
ebooksa