— Отпускай ее, больше все равно ничего не узнаем, — велел Михаил II, глядя на бывшую супругу без всякой жалости.
Я развеял технику, и подхватил биологическую мать, чтобы та не рухнула на пол. А сидящий на диване Игорь Михайлович добавил:
— А мне кажется, мы узнали самое главное, государь, — произнес цесаревич. — Против нас весь западный мир. И от своих планов по захвату Русского царства они не откажутся. Никакой Людвиг, каким бы цепным псом Кодекса он ни был, не остановит будущих королей.
Михаил II кивнул в ответ на слова наследника и молча смотрел, как я сажаю Юлию Александровну в кресло.
— Полагаю, вам не нужно напоминать, что обо всем здесь услышанном, нужно молчать, — произнес царь. — Мне нужно подумать, что теперь со всем этим делать. Ультиматум Германскому рейху может привести к войне, и я уже не уверен, что начни мы войну против кайзера, против нас не восстанет вся Европа.
Я промолчал, никак не комментируя его выводы. Молчал и Игорь Михайлович. Решать подобные вопросы не в моей компетенции, однако мне хватало ума понять, что мировая война в мире магии — это самый настоящий апокалипсис.
Но меня новые сведения не пугали. Я и раньше-то не считал, что удастся прожить без войн. Теперь мы просто узнали имена противников, и от этого можно было сыграть.
В конце концов, ни в Поднебесной, ни в Османской империи ключников не было. А обе эти державы — уже наши союзники. Ко всему прочему, русский князь даже взял в жены дочь китайского императора.
Пожалуй, стоит навестить Пермск. Я как раз хотел прикупить там земли, чтобы разместить там сервера «Оракула».
* * *
— С какой целью прибыли в Русское царство?
Именно этот вопрос должен будет задать дежурный таможенник, когда Ганс Петер Вульф встанет перед ним и протянет документы. И услышать эту простую фразу мужчина мечтал с каждым мгновением все сильнее.
Граница пока что была обустроена чисто символически: асфальтированная дорога вела через два таможенных пункта, установленных на небольшом расстоянии друг от друга. Пока еще не было разделения на дорогу для благородных и простолюдинов, все двигались вместе.
Несмотря на лицо лет тридцати, мужчина, только что покинувший территорию Германского рейха, был совершенно седым. По-военному короткая стрижка, волевой подбородок, резкие черты, выступавший вперед подбородок. Он сошел бы за благородного, но гербов не имелось.
А потому и вел себя соответственно своему положению. Ганс Петер уступил дорогу кабриолету, в котором сидела какая-то благородная девушка, одетая в по-весеннему коротком сарафане. Густые черные волосы ее были распущены, на лице — солнцезащитные очки, хотя погода стояла пасмурная.
Вместе с ней в машине ехало трое охранников, в которых опытный взгляд Ганса Петера сразу же определил сотрудников Царской Службы Безопасности. Все-таки опричники вели себя совсем иначе, чем кадровые офицеры.
Герб на машине был не родовым, а государственным. И опознать, что за девушка возвращается из неметчины в Русское царство, Ганс Петер не смог. Зато лицо у благородной было знакомым, но видел седой ее мельком, а потому так и не определился, кто эта девушка.
Седой немец улыбнулся, провожая автомобиль, и продолжил путь.
Ганс Петер Вульф, а семь лет назад Геннадий Петрович Волчий ступал по тротуару, и с каждым шагом с него слетала привычная за годы работы на чужбине строгость и напряжение.
ebooksa