Романов. Том 15

Боковая дверь открылась, впуская новую дочь Михаила II Милославского и Юлии Александровны Романовой.

В отличие от Анастасии, княжна Вологодская была одета скромно, в серое закрытое платье со стоячим белым воротником и такими же манжетами. Никаких украшений на девушке не имелось, только родовое кольцо с гербом на пальце. И если в другой обстановке это могло бы выглядеть нормально, то явление в таком виде на аудиенцию с наследником престола с точки зрения придворных Кремля — это практически равносильно заявлению о том, что княжеский род Трубецких стоит у черты бедности.

Длинные волосы чуть ниже лопаток такого же оттенка, как и у цесаревича, были убраны в простой хвост. Чтобы их перетянуть, Варвара Владимировна воспользовалась обыкновенной резинкой. Моветон по меркам высшего общества, но не было похоже, что княжну Трубецкую беспокоят такие мелочи.

Род правителей Вологодского княжества заботился о своей дочери, однако она не тратила денег на себя, не скрываясь, продавала подаренные украшения и раздавала цветы из присланных букетов от немногочисленных поклонников. Все свои средства Варвара Владимировна отдавала в фонд, который возглавляла.

— Здравствуй, сестренка, рад тебя видеть, — с улыбкой поприветствовал вошедшую княжну цесаревич. — Действительно рад.

Она поклонилась сдержанно, но не скованно. Держать себя княжна умела несмотря на то, что светское общество крайне редко удостаивалось чести лицезреть третью дочь рода Вологодских князей Трубецких.

— Приятно слышать такие слова от брата, который у меня всегда был, но которого я не имела чести видеть раньше, — мягким голосом произнесла девушка. — Тяжело тебе, Игорь?

Наследник престола усмехнулся, не сводя с сестры взгляда.

— Да, не легко, — кивнул он. — Но, надеюсь, с твоим вступлением в нашу семью часть ноши я смогу доверить действительно хорошему человеку.

Варвара Владимировна чуть приподняла уголки рта, обозначая вежливую улыбку.

— Игорь, я занимаюсь школами, — напомнила она, — для бедных. И все мои успехи, как я теперь понимаю, случились исключительно благодаря царской крови. Чем я могу быть полезна будущему монарху? Я плохой управитель, в людях разбираюсь слабо. Ты ведь наверняка знаешь, что мой фонд неоднократно обворовывали нечестные на руку подрядчики.

— Знаю, Варвара, — кивнул Игорь Михайлович. — И они все ответят за свои действия. Папка с соответствующим распоряжением лежит у меня на столе.

Княжна покачала головой.

— И отец, и ты сам уже могли давно исправить ситуацию, но ничего не делали. Мне приходилось идти на серьезные жертвы, чтобы держать свои школы на плаву. Знаешь ли ты, что я делала ради того, чтобы получить хоть немного денег для фонда? Я раздавала все, что могла, чтобы моим школам хоть как-то удавалось сводить концы с концами. Почему вы мне не помогли, когда я в этом нуждалась?

Цесаревич кивнул.

— Да, мы могли помочь, но тогда бы истинный виновник твоих мучений ушел от ответственности, — ответил он.

— Вы ждали, когда сумма хищений вырастет до особо крупного размера, чтобы выставить счет князю Ярославскому, — произнесла она, глядя на наследника престола без эмоций. — Это твоя попытка переманить меня на свою сторону, Игорь. Ты хотел сделать мне подарок, показав, как легко можешь решить проблемы, с которыми я не могла справиться самостоятельно.

Она замолчала на секунду, не сводя спокойного взгляда с лица своего биологического брата.

— Вот только это не достойно и не благородно, — вновь заговорила княжна Вологодская, ничуть не смущаясь от мысли, кому она об этом говорит. — Ты посчитал, что я такая же, как и другие. Что мне важнее красивый жест, чем реальная помощь. Если бы ты на самом деле хотел сделать мне приятный подарок, я не пробиралась бы к тебе тайными коридорами, а вошла бы через главные двери, и ты встретил бы меня здесь вместе с виновниками, которые грабили моих подопечных. И провел бы над ними справедливый суд, вынеся прилюдный приговор, которого они заслуживают.

Игорь Михайлович не стал ее прерывать. С каждым словом Варвары Владимировны он был внутренне согласен. И на самом деле, если бы не было необходимость заполучить в род Милославских хоть одного нормального человека, он бы и сам поступил так, как говорила сестра.