Подснежник

Вот чего уж совершенно не хотелось делать, так это идти на кухню. Но пропавшего приятеля надо было отыскать, и парни, аккуратно обходя мебельные завалы и торчащие в разные стороны ножки, двинули к хлопающей двери. Когда до нее оставалось не более десяти шагов, произошло то, от чего Роман с Николаем застыли как вкопанные.

Очередная вспышка неимоверной яркости озарила все пространство, но вместо запустения ребята вдруг увидели наполненную детьми столовую. Вся мебель была целой и стояла на своих местах. Вокруг столов деловито сновали пионеры с подносами. У окна выдачи томилась длинная очередь. Панно на стене сверкало свежими красками. В воздухе разносился детский гвалт и запах котлет. Вспышка длилась невероятно долго, и парни словно погрузились в прошлое на несколько секунд. В то прошлое, когда лагерь бурлил жизнью. Когда все его пространство заполняли веселые песни и игры детей.

У Ромы глаза полезли на лоб, когда один из пионеров с подносом прошел прямо сквозь него, совершенно не замечая препятствия. Представшая на миг картина была совершенно гармоничной, обычный обед в пионерском лагере. Дети гремят ложками и уплетают пюрешку. Дежурный следит, чтобы никто не забыл унести за собой тарелки в мойку. Роман с Николаем не существуют для того мира, их никто не замечает. Никто кроме одной фигуры.

В кухонной двери показался силуэт в черном брезентовом плаще и, увидев гостей из другого мира, резко остановился в проеме. Капюшон скрывал лицо, но ребята совершенно отчетливо поняли, что человек в плаще их видит. В этот момент тьма опять завладела пространством и вернула все на прежнее место. Вокруг вновь воцарилось запустение. Видение пропало вместе с запахами и звуками. Пропали пионеры, вожатый, повара… Все, кроме одного.

В темном проеме двери стояла фигура в брезентовом плаще. Жидкий азот вместо крови побежал по венам парней. Роман попытался предательски дрожащей рукой с фонарем осветить незнакомца, но луч, извиваясь, не смел прикоснуться к фигуре. Это было так дико: видеть, как свет дугой искривляется в пространстве, не желая направляться в полумрак дверного проема.

У Коляна была одна фишка: в напряженные моменты он мог ляпнуть что-то совсем несуразное и совершенно сбить всех с толку.

- Ээээй... ты ктооо? - послышался тихий дрожащий хрип со стороны Николая. - Ты тут Вааадика не вииидел?

Плащ распахнулся, и из-под него показалась двустволка. Потом произошел «бабах». Вспышка, удар в грудь, бесконечное падение и темнота. Происходило это у обоих друзей синхронно. В голове у Романа промелькнуло: "Неужели это все?" Эта мысль расплывалась в пространстве, зацикливалась и никак не хотела пропадать, как и ощущение бесконечного погружения в бездну.

Через какое-то время, показавшееся Роману вечностью, к пульсирующей в голове мысли добавился голос. Поначалу голос говорил возбужденно и невнятно, но постепенно стали различаться слова:

- Наконец-то! Люди! Сейчас я вас откачаю! Сейчас, голубчики! Хоть кто-то будет со мной! Сейчас, сейчас!

Между репликами раздавались шлепки. Потом послышался стон.

- Давай, парень, очнись!

Снова шлепки и стон. Рома с трудом открыл глаза. Сквозь мутную пелену он увидел незнакомое лицо, которое произнесло:

- Ну! Наконец-то глаза открыл! Как тебя зовут, друг?

- Роман, - просипел пришедший в сознание парень. - Где я?

- Я - Стас, а вы в столовке! – ответило незнакомое лицо.

- Нас убили?

- Нет, нет! Вы живы. Просто это место... Оно как бы дру... – не успел закончить фразу Стас.

- А-а-а-а, - донесся стон Николая. – Ромыч, этот гад в нас стрелял!

- Да это не я! Это был Сторож! Вернее, его призрак. Он умеет перемещать людей сюда, в это проклятое место. А делает это при помощи двустволки! - возбужденно тараторил новый знакомый.