Монахиня Адель из Ада

22
18
20
22
24
26
28
30

— Ну, от Главного…

— А ему плевать… Ему лишь бы вся «матчасть» пребывала в целости, лишь бы шарик раньше времени не раскололся, а кто из мелкоты у кого что украл — ему по барабану… Плева-а-ать… Плева-а-ать… Там убыло — так здесь прибыло… Здесь убыло — там прибыло… А бесам — радость… Вот кому весело, так весело! Вот, кто искушает да по коечкам валяется и под видом «ангелов» во снах является…

Бабка уже лыка не вязала. Максимка сделал вид, что не заметил этого, перевёл разговор в другое русло.

— Так я буду Правителем Города? Типа мэра?

— Да! Только о мэрстве твоём в верхнем мирке знать не будут… Не бу-у-удут…

— Как это?

— Тайно руководить удобнее… много удобнее…

Неожиданно старуха встряхнулась, достала из кармана другую флягу, типа «антидот», хлебнула из неё, сделалась трезвой.

— Ладно, пошли, отведу тебя туда, где твои родственнички во славе пребывают! Марш за мной!..

Как уже было сказано, вместо громадного холла с вертушкой и напомаженной толпы, в этот раз за зеркалом, прямо за дверью шкафа, обнаружилась маленькая скромная комнатёнка, типа прихожей, только без вешалок и полочек. Совершенно пустая, с одной-единственной дверью, довольно обшарпанной. Через ту дверь вошли в соседний покой, который был побольше, но тоже убранством не отличался: голые стены были сплошь уставлены… дверьми! Будто там денно и нощно трудились мастера-дверники, и лишь на секунду вышли, перекусить, руки вымыть.

— А где рабочие? — поинтересовался Мася.

— Они здесь, незримо присутствуют…

— Это и есть мои родственники? Благородных кровей?

— Кое-кого из них ты, возможно, помнишь, а уж похоронил ты — из последнего десятка почти каждого, тебя ведь регулярно на похороны таскали…

Вторая комната тоже оказалась проходной, за ней располагался маленький уютный тупичок, стены которого были украшены фотками рабочих и крестьян, как в музее революции.

— Почитай надписи, вникни в детали!

Максимка начал вглядываться в буковки под каждым фото.

— Егор, сын Петра… Пётр, сын Владимира… Владимир, сын Прохора… Прохор, сын Ивана…

Старуха хитренько прищурилась.

— Ну, что странного заметил? И заметил ли?