Монахиня Адель из Ада

Приезжий архитектор Монферран был счастлив называться главным архитектором Исаакиевского собора, несмотря на издевательства местных коллег. Те браться за шедевр боялись (слишком уж болотистая местность), но указания давали наперебой. Говоря по-нашему, «устроили хлопцу дедовщину», целую комиссию против него организовали. Монферран все эти издевательства терпел с улыбкой. Кто он, если по большому счёту? Лимита, безработный француз, которому после войны 1812 года особенно приткнуться было негде. Это сейчас туристы охают да ахают, глядя на его творение, а в день приёмки объекта царь даже руки ему не подал. Царю в наружных горельефах привиделось немало оскорбительного: наглый французишка вылепил себя рядом с ним самим! В общем, государевых упрёков Монферран не вынес и умер от сердечного припадка. Царь, в принципе, не виноват, его самого использовали. Кто? Подземные силы, о которых речь пойдёт чуть позже, и не раз.

Монферран отбыл на родину в гробу, который вывозила французская супруга. Вместе с драгоценным скарбом, нажитым за сорок лет! Увы, скарб на границе конфисковали. Не отдал город-Дверь ничего из своего, не выпустил наружу. У любой двери есть своя таможня, подчас невидимая глазом.

Ещё один приезжий, архитектор Карло Росси, начальник петербургских архитекторов девятнадцатого века, умер в крайней нищете. Тоже артачился, не уезжал до последнего. И жениться не хотел на местных — как ни уговаривали. Потому и скончался в полном забвении, говорят, от холеры, а там кто его знает…

А в Третьяковке есть отдельный зал, посвящённый скульптору Шубину. В петербургских музеях его шедевров тоже навалом — этот обожатель мрамора предпочитал трудиться именно в Северной Столице. Приехав в Петербург, он никому не дал работать, разогнал всех конкурентов, лично сам понаделал мраморных статуй, бюстов и бюстиков членам царской семьи, их любовникам, любовницам и дальним родственникам. И чем же дело кончилось? Домиком в деревне, но не крепеньким, а так себе. Своё могучее состояние он оставил там же, где и заработал…

А приезжий певец Шаляпин слишком долго пел в Мариинском театре, допелся до того, что зарплату ему начали давать мукой и сахаром. Если бы не нарком Луначарский, надоумивший певца выехать на гастроли за границу и там остаться, памятник Шаляпину на Новодевичьем кладбище выглядел бы не так вальяжно…

Художник Александр Иванов, местный-коренной, абориген, устав сочувствовать приезжим Сурикову-Васнецову-Репину, посоветовал им в Москву переселиться. Что было дальше? Сплошная радость и восторг! Не без участия Саввы Морозова, конечно. Друзья так тешились успехом, что и Поленов перевосхитился, вслед за ними отбыл в Первопрестольную. А ему-то уезжать было зачем? Питерский он, коренной. Но всё равно уехал, начал дворики московские малевать.

И в нашу, в современную, эпоху показательных случаев немало… Взять, хотя бы, историю композитора Игоря Корнелюка. Приехав в Питер из Бреста, в первый год он страшно маялся, всё ворчал, всё причитал: «Как в этом городе могут жить люди?!»

Но нашёлся «кустик» и для него, Бог ниспослал! Бог-то ниспослал, а сам-то Корнелюк Его Милости не оценил, ибо, похоже, так ничего и не понял, принял подарок Судьбы как должное. В общем, взяла его под крыло одна коренная блондиночка, уболтала жениться, и результат оказался отличным.

Случай с Александром Демьяненко несколько другой. Гениальнейший комедиант всегда мечтал о серьёзных ролях, на улицах грубил фанатам, огрызался: «Не Шурик я, не Шурик!!!» Прямо на улице огрызался, но ведь дело-то было где? В Петербурге закончил Шурик свои дни. Эх, поздно он обзавёлся «кустиком»! Биография Демьяненко начиналась хорошо: радушно принят Гайдаем, счастливо женат, закрепился в Москве… О чём ещё мечтать? Кабы не питерский Сквозняк, так и жили бы они с женой душа в душу.

Но затянуло их, не удержались. Приехав в Питер, вскоре разошлись. Шурик стал понемногу спиваться. И спился бы, кабы не «кустики». Нашлись и для него два спасительных ангелочка, хотя и поздновато… Настоящим спасением для безработных постперестроечных актёров была так называемая озвучка. Сидя в кабинке для озвучивания сериалов, можно любой вид иметь: и староватый, и пьяненький, и даже страшненький — голос-то не меняется. Голос у большинства не меняется до самой старости, особенно у женщин. Шурик на ту озвучку пристроился, походил-походил, да и невесту себе нашёл — очаровательную женщину-звукорежиссёра из числа коренных. В придачу к звукорежиссёру им была получена очаровательная падчерица, тоже коренная, будущая актриса Анжелика Неволина. С этими двумя красавицами он и пришёл в себя, расправил плечи, даже сниматься в московских телесериалах начал. Cловом, повезло. Жаль только, что поздновато. Знай Шурик о Дверной Теории, может, иначе сложилась бы у него жизнь…

Многие приезжие попадались в сети Города, но не все. Мудрейший Николай Васильевич изящно увернулся. Гоголь обладал невероятной интуицией: в первый же год пребывания в Санкт-Петербурге заподозрил неладное, а потому всё время выезжал. Кататься ему было не лень: Германия, Рим, Швейцария, Париж, Москва, снова Италия, потом опять Германия и так далее. Умер в Москве, в уютной обстановочке. Эта смерть случилась бы намного позже, кабы не одна добрая душа. Некто больно умный, ничтоже сумняшеся, вздумал отлучить его от Пушкина, заставил отречься от друга, который для «Гоголька» значил больше, чем отец. Слабовольный «Гоголёк» повёлся на этот бред, но очень скоро осознал ошибку и с горя перестал принимать пищу. Умер. Тут следовало бы применить статью «доведение до самоубийства», но кто же станет…

В купеческой Москве либо за её пределами, неважно где, уютный дом — основа основ. Как утверждают англичане, даже крепость. Дом и семья. Вокруг этого понятия вертится вся жизнь. За право иметь уютный дом — желательно побогаче! — идёт извечная борьба с жизненными обстоятельствами. Даже если кто-то скажет, что может жить и в шалаше — не верьте! Каждый втихаря надеется, что, помыкавшись по свету, покрутившись в жизненных водоворотах, натерпевшись ударов и всяческих трудностей, в конце концов сможет обосноваться где-нибудь в уютном уголке, созданном своими же трудами. И какой же это нормальной голове придет на ум мечтать о тихом пристанище в двери? К этому ни один нормальный индивидуум не готов. Стремиться к этому никто не будет, ибо это противоестественно…

Сквозняк надо чувствовать заранее, его желательно предвидеть, а это не каждому дано. Николай Васильевич Гоголь был слаб здоровьем и чрезвычайно чувствителен к сквознякам, но более всего он был гениален — местные мормышки на него почти не действовали, он их в упор не замечал. Николай Васильевич Гоголь Столицу-Дверь любил. Но неизмеримо больше он любил Москву.

Чуть раньше, всего двадцатью годами ранее, публичного Интернета вовсе не существовало, и судьбы приезжих бедолаг можно было сравнивать только сидя в библиотеках. Помимо отсутствия Интернета, существовала ещё и чисто транспортная препона — в девятнадцатом веке «птица-тройка» мчалась от Москвы до Петербурга целую неделю. Не говоря уже об одинокой лошадёнке — какие уж там наезды! Кому тогда, в той медленной житухе, пришло бы в голову сравнивать чужие судьбы? А нынче, да под мышкой с Сетью — гуляй по чужим жизням, «не хочу»!

Глава 7 Продолжение Великих дел

— Править, будешь, но только в шутку, — сказал холщовый Петру, когда тот явился к нему с докладом, сразу после успешно проведенной войны.

Царь задумался. Шутки у него в запасе были разные. Но одно дело, когда подданные сами под кулак носы подставляют, да ещё и спасибо говорят, а другое — внешнюю дипломатию наводить.

— Как это — в шутку? — на всякий случай спросил он.

— Понарошку…

— А… Ну, это можно Шутки я люблю! Аккурат заказал для петергофского парка шутихи… фонтанные…