– Опять! Вот поставлю на окна решетки…
Запомнив номер квартиры и дом, а вместо метки по наитию употребив пуговицу, оторванную от сюртука, Адам полетел к особняку. Неземная сила больше его не беспокоила, и он строил домыслы – чем именно удалось с ней сладить. Но ни до чего не додумался и отыскал Столешникова. Тот сидел на месте, где недавно был сейф, и маялся угрызениями совести.
– Ну, сударь, у нас появился шанс, – сказал ему Адам. – Итак, вы полагаете, будто один из ваших убийц раньше работал в заведении, поставляющем сейфы, и сам установил этот железный ящик между этажами.
– Я узнал его, – ответил Столешников, – да что толку?
– Толк будет! У нас есть кот!
Столешников так посмотрел на Адама, что слова уже не требовались.
– Вы можете вспомнить его имя?
– Говорил же вам – фамилия то ли Кожедубов, то ли Кожемякин. А имени не было – на что оно? Роста – моего, лысый, только на висках седые волосы. Нос длинный, восточный такой нос… Оставьте меня в покое, господин Боннар. Тут уж ничем не поможешь… хотя спасибо за сочувствие…
– Жаль, что мои убийцы давно на том свете. Я бы с ними разобрался! А ваших отыскать теперь – проще пареной репы.
– Вы очень хороший человек, – сказал на это Столешников. – Но вы бессильны против системы.
– Какой системы?
– Вы еще не поняли? Мы из одной системы попали в другую, и тут тоже свои запреты, свои возможности, но главным образом – свои невозможности…
– А вот посмотрим.
Привидения могут слоняться и днем, но во мраке они лучше себя чувствуют. Поэтому Адам на дело пошел, когда стемнело. Он знал, что сейчас уж никто не вцепится в затылок, раз метка оставлена. О том, что за сила присматривает за призраками и для каждого из них определяет свои загадочные правила, он не думал. Это было для него так же непостижимо, как таблица Менделеева, из-за которой он много лет назад вылетел из гимназии.
Метка лежала у дверей котовьего жилища. Адам проник вовнутрь и обнаружил кота в дальнем углу квартиры – там, где трудился за столом его хозяин. Хозяин тыкал пальцами в кнопочное устройство, а кот лежал рядом и заигрывал – подбивал лапой хозяйскую руку, отчего на цветной доске перед устройством, судя по возмущенным возгласам, появлялась ахинея.
Адам видел такое в особняке и примерно представлял, какая от этой штуки возможна польза. Оставалось слиться с котом так, как это проделывал Дамиан Боэций. Старец, прожив столько лет сперва в человеческой плоти, потом в призрачной, обрел совершенно детскую безмятежность и простодушие – ему и в голову не пришло объяснить, каким образом он вселяется в животное.
– Кыш, брысь! – вдруг закричал хозяин. Кот, видно, рассердил его всерьез – и сам это понял. Он попытался с места вскочить на книжную полку – на самый верх, где, видимо, имел надежное убежище. Но не допрыгнул, ухватился за книжные корешки и вместе с толстыми томами рухнул на стол, прямо на кнопочное устройство.
Хозяин уставился на цветную доску, ахнул и заорал:
– Лопнуло мое терпение! На мусорку жить пойдешь!
Он кинулся ловить кота, тот очень ловко спрятался под диван, но там его настигла швабра. Кот помчался к двери, толстый сердитый хозяин – за ним, Адам – за хозяином, и все вместе оказались в прихожей. Там коту негде было спрятаться, и карающая швабра нависла над ним, и Адам перепугался до полусмерти – этот пузатый дурак мог искалечить драгоценное животное! Что тут может сделать призрак? Да ничего!
ebooksa