Темная сторона города ,

Вороны полагали, что уж втроем-то они отгонят кота от сосисок. Обычного бы отогнали – но им попался троянский и летающий.

Адам отошел от упаковки и дождался, чтобы все три пернатые злодейки на нее спикировали. Но унести добычу он им не позволил. Поднявшись в воздух, он напал на птиц сверху – чего они, понятно, не ждали.

Бой был коротким – и Адам сам не понимал, как у него хватило духу прокусить вороне затылок. В кошачьем рту было гадко. Две другие сообразили, что кот им попался непростой, взлетели на березу, где у них, видать, было гнездо, и оттуда смотрели на мертвое воронье тело.

Он огляделся. До особняка было уже недалеко, а если лететь сквозь древесные кроны, то, пожалуй, никто и не заметит. Взяв в зубы добычу, Адам взмыл вверх. Подныривать под ветки было нелегко, листья хлестали по глазам, но он справился. Самое, на его взгляд, опасное было – пересечь улицу перед особняком и не запутаться в проводах. И это удалось.

Уронив надоевшую упаковку во двор, Адам спустился туда же и покинул кошачью плоть. Когда белесые иголочки втянулись, он первым делом посмотрел зверю под хвост – и вздохнул с немалым облегчением. Все котовье хозяйство было на месте. Оставив кота наедине с сосисками, Адам сквозь стены помчался искать Столешникова.

Тот, по своему обыкновению, тосковал, забившись в угол, а брат Альбрехт его утешал.

– Ну вот помысли, неразумное чадо, что ты потерял? Жил ты уныло, был у богатого господина на посылках, одно подай, за другим сбегай, дом покарауль. У тебя и вместилища-то своего не было!

– Кого?

– Сосуда скверны и вместилища всех грехов. Сиречь бабы. Ну вот, а теперь тебя никто не гоняет, о деньгах думать не приходится, о бабе – тоже. Наслаждайся и пиво пей, зубастые бесы бы тебя драли!

– Брат Альбрехт, здравствуй, – сказал Адам.

– Как же прикажешь мне здравствовать, коли со мной уже ничего поделаться не может? Этого бренной плоти нужно желать, а не нам, – резонно отвечал монах. – Пивка?

– Хорошо бы. Но сперва – дело. Мне нужно вот этого голубчика допросить – как устанавливали сейф. Эти жулики свое заведение закрыли и куда-то сбежали, но я на след напал. Столешников, соберитесь с силами и отвечайте!

– Что еще? – спросил горестный Столешников.

– Этот ваш Кожедубов-Кожемякин, который вместе с грабителями пришел за сейфом, ведь не один его ставил. Я посмотрел – в одиночку так стену не расковыряешь. У него непременно помощник был.

– Ну, был помощник…

– Оставь его, чадо. Ну, нравится ему скорбеть, – заметил брат Альбрехт. – А теперь такой славный повод.

– Пусть ответит на вопросы – а потом хоть весь изрыдается.

– Удивляешь ты меня, чадо… Смирения в тебе нет, вот что!

– Нет, – согласился Адам. – Я делом занят, тут не до смирения. Погоди-ка, святой отче… А ты хоть раз в жизни делом занимался?

– Кто – я?! – монах даже шарахнулся от Адама.