– Руби их в песи, круши, гусары!
С этим кличем гусар прямо на лошади вломился в дом.
– Они умом тронутся, – сказал брат Альбрехт. – И ничего ты от безумцев не узнаешь, бестолковое чадушко. Беги, помогай!
Упрашивать не пришлось.
Гусар на лошади наполовину торчал из кухонной стены, поливая злодеев отборной бранью, но саблей не рубил – настолько у него соображения хватало.
– Скавронский, бриллианты! – крикнул Адам.
– Бриллианты на стол! – заорал гусар.
Преступники втроем забились в угол и впрямь были близки к безумию.
– Вот ты! – гусар саблей указал на бровастого молодого человека. – Я тебя, подлеца, знаю! Говори живо – куда драгоценности упрятал?! Не то!..
– Да при чем тут я, при чем тут я?! Это Ковальчук! – и молодой человек попытался выпихнуть вперед усатого дядьку. – Он это! Он придумал!
Но дядька весил вдвое больше красавца и воспротивился.
– Он руками работать горазд, а затейник – ты! – продолжал гусар.
– Скавронский, опомнитесь, затейник – вон тот! – возмутился Адам.
Гусар злобно посмотрел на него и продолжал обвинять бровастого красавчика.
– Скавронский, он же уходит! – в отчаянии воскликнул Адам.
Действительно, Эльмар Дубожецкий отползал к двери, и отползал толково – по миллиметру, вдоль стеночки.
– Вот и превосходно! – рявкнул гусар. – Сейчас я с вами тут разберусь, ворюги, супостаты!
Поняв, что на гусара накатила дурь, Адам выскочил наружу – туда, где ждали Леша, брат Альбрехт, Гретхен и Столешников.
– Он спятил, – сказал Адам своим потусторонним приятелям. – Он точно спятил! Он все провалит!
И тут во двор выскочил Дубожецкий. Леша стоял в тени, и убийца не заметил его.