– Рхарге злой и… веселый, – сознался мой нянь.
– Утыррка готова рвать Аршхана голыми руками! – А неплохая идея…
– Нет, – Рхарге фыркнул, – Утыррка дарить Аршхан много запаха!
Мы одновременно посмотрели на тухлые яйца, сиротливо лежащие в стороне, под сумкой.
Первое яйцо в стан спящих степняков запустил Рхарге. Бросок у него был точным, поэтому тухлое содержимое вывалилось из скорлупы рядом с костром.
– Тепло делать запах сильнее, – сообщил мой любимый нянь.
Второй ход был моим. Орки чрезвычайно чувствительны к запахам, у них утро и вечер – это время водных процедур. Если аромат тухлятины будет сильным, орки пойдут… мыться! И потому остальные яйца я благополучно рассыпала по тропинке к реке.
Остаток нашего дежурства до полуночи прошел восхитительно. Рхарге рассказывал истории про охоту и разные забавные случаи, я понимала не все слова, но все же было весело. Обоих кабанчиков мы благополучно поджарили. Сняв пробы, возместили себе не слишком сытный ужин, прикрыли туши листьями и затем шкурами, чтобы до утра мясо оставалось теплым, как пояснил мне Рхарге. А потом нас сменили, и мы, после купания в холодной реке, отправились спать в прекрасном настроении. Наши подленькие смешки в пещере тихим рыком прекратил шенге, и пришлось спать.
Утром меня разбудил шенге, сообщил, что уйдет и вернется к зениту солнца, я кивнула, зевнула и завалилась досматривать сон про придворную жизнь. Но проснуться заставил Оливер, сообщивший, что нам сегодня доверили охоту. Эх, суровые будни наследных принцесс в действии.
Сонно позевывая, я вышла из пещеры, накинув простыню-полотенце на плечи, и направилась к реке. Орков в лагере было всего двое, один наш, второй степняк, туши на вертелах были обглоданы, выдавая скрытое недовольство орков вчерашним ужином, а тухлыми яйцами и не пахло. Жаль.
Оставив простыню на кусте, я смело шагнула в речку, некоторое время сдерживала дрожь, затем смело прошла дальше, где была заводь, и окунулась с головой. Это первое время шенге приходилось бросать меня, а теперь утренние купания и самой нравились. Холодная вода бодрила. Вот только в холодной воде долго не поплаваешь, и я уже собиралась выходить, дрожа и стуча зубами, как вдруг меня что-то схватило за ногу и потащило на дно…
Мой дикий вопль заглушила сомкнувшаяся над головой вода, и, нелепо взмахивая руками и одной ногой, так как вторая была в тисках, я была утянута на дно. Внезапно появилась возможность дышать, стало неожиданно тепло, и я… открыла глаза.
– У Утыррки нехорошее веселье, – сообщил мне усмехающийся Аршхан.
Мы с ним находились в воздушном пузыре, который балансировал посреди заводи, не всплывая, как полагалось бы воздуху, но и не опускаясь на дно. В этом странном шаре было тепло, но ноги мои были в воде, поэтому возмущение захлебнулось в отчаянном постукивании зубами.
– Холодно? – ласково поинтересовался ракард.
– У Аршхана веселье хуже, чем у Утыррки, – сообщила я, вовсю любуясь природой.
– Согреть? – ракард протянул руку, обнял, прижимая к себе, и…
Мой первый поцелуй произошел в сумрачном мире Готмира, под водой, на глазах у изумленных рыб и с представителем той нечеловеческой расы, о которой мечтают все женщины приграничных селений. Теплые, нежные губы Аршхана сначала ласково коснулись моих губ, но, осознав, что сопротивления нет, вождь клана уверенно обосновался на капитулировавшей территории. И пусть этот самый первый поцелуй совершенно не вписывался в стандарты мечтаний юных леди и принцесс, но я не променяю его ни на что на свете…
Аршхан на мгновение оторвался от покусывания моей нижней губы, которое я сопровождала тихими стонами, и взглянул в мои черные глаза… Эх, рядом с таким красавцем хорошо смотрелась бы Лориана, а я… Но ведь можно закрыть глаза и сделать вид, что так и надо…
Увы, оказалось, что как раз так и не надо!