— Лучше бы я бредила! — Леди развернулась, и в ее взгляде были слезы. — Лучше бы я бредила…
И женщина оставила нас одних.
— Что она говорила? — потребовала я ответа у рыжего.
— Она сказала, что лучше бы она бредила, — Динар, несмотря ни на что, улыбался.
— Издеваешься? — Я опять начала злиться.
— Тобой любуюсь.
— Ясно — издеваешься!
Я встала, подошла к штанам и торопливо надела, вообще с некоторых пор постоянно самой одеваться приходится. А еще слишком много у меня появилось вопросов, и по возвращении домой мне придется их задать… Ненавижу магию!
— С рубашкой помочь? — галантно спросил Динар.
— Давай, — милостиво согласилась я.
В результате стою и смотрю, как сам правитель Далларии неторопливо застегивает все те полсотни пуговок на белой рубашке, которые тут олицетворяли далларийскую моду.
— Так что с тобой случилось? — ненавязчиво начал Динар.
И почему-то я честно ответила:
— Меня тут все… ненавидят…
— Кат, тебя и в Оитлоне только один я люблю… видишь, какой я добрый?
— Да-а, степень твоей доброты я имела возможность оценить еще в Готмире!
Вместо извинений широкая улыбка и не слишком приятное напоминание:
— Ты… и вся голая… и на мне…
— Да я душила тебя!
— Да-да, помню. — Он продолжал все так же похабно улыбаться. — Надо повторить как-нибудь…