— Я тоже об этом подумал, — признался рыжий. — Потом вспомнил, от кого я хочу наследников и, собственно, каким образом я хотел поучаствовать в их рождении…
— И каким? — спрашиваю, интересно же.
Он улыбнулся и, глядя мне в глаза, прошептал:
— Ты… без ночной рубашки… темные пряди волос разметались по подушке, а на твоих губах восторженным шепотом замерло мое имя…
«Хочу наследников!» — было моей первой реакцией. «Кесарь все считал!» — было реакцией второй и значительно более важной.
— Не могу одного понять, — продолжил Динар, — как он предугадывал все мои действия?
— Кесарь читает мысли, — глухим, каким-то чужим голосом произнесла я.
— Гоблин заразный! — выругался рыжий.
— Хуже, — простонала я, поднимаясь и глядя на лампадку, которая так и осталась стоять на полу у наших ног.
— Неважно, — едва сдерживая ярость, произнес Динар. — Он убежден, что я умер.
— Сомневаюсь, — я нервно сглотнула, — слугам было запрещено зажигать свечи в моих покоях.
Мы переглянулись.
— Как же ты? — медленно произнес Динар.
— Сомневаюсь, что меня ждет гибель в ближайшее время. — Я невесело усмехнулась и добавила: — Он вряд ли сломает игрушку, которую растил столько лет!
Шум в коридоре.
Затем послышался крик. Женский.
А это могло означать лишь одно — кесарь. Снова послышался крик. Я поняла все без лишних слов.
— Встретимся у шенге, — тихо прошептала Динару.
Рыжий стремительно поднялся, но шагнул не к лампадке — ко мне. Закусив губу, старательно сдерживаю рвущиеся рыдания и, отступив на шаг, повторяю:
— У шенге… уходи, пожалуйста.