Вызвав самое неподдельное удивление, на которое они были способны, – у девушек слегка дрогнули ресницы. Только ресницы!
– А еще ванну и серое платье! – добавила я, дойдя до выхода и обнаружив за ним просторное и наполненное светом помещение, менее всего напоминающее ванную.
К счастью, далее искать не пришлось – тени, иначе и не скажешь, догнали меня и с поклонами проводили в купальню, где попытались помочь снять ночную рубашку.
– Вон! – разъяренно приказала я. – И двери закрыть! И вина мне! Много проклятого гоблинского вина! А лучше семедейку…
Последнее слово прозвучало со всхлипом, и, не раздеваясь, я, как была, залезла в прохладную воду, погрузившись в нее по шею.
В ванне я пробыла недолго. Нет, выходить из воды мне не хотелось, хотелось утопиться, если уж быть откровенной, но, как настоящая благоразумная принцесса, я сдержалась, несмотря на стойкое ощущение гоблинской подставы со стороны кесаря и окончательное осознание степени отчаянности своего положения.
Вот только на стенания по поводу несчастной судьбы времени особо не было. Мне достаточно было вспомнить Динара, стоящего на коленях перед пятном моей крови, и ужас в глазах мамы, когда она поняла, что меня нет, чтобы желание вернуться домой воспылало с утроенной силой. Ко всему прочему, сейчас я могла искренне поблагодарить кесаря – пусть и через невыносимую боль, но он облегчил мне задачу, наделив способностью понимать язык светлых. Это плюс. Минус – местный уклад жизни, но будем работать с тем, что есть, иного выхода нет.
Я поднялась, вышла из ванной, стянула с себя мокрую ночную рубашку, обернулась обнаруженным полотенцем и…
И в этот момент появился кесарь.
Он бесшумно вошел в купальню и остановился, выжидательно глядя на меня. Одет Великий император был примечательно – белоснежные брюки, белоснежная же рубашка, серебристые туфли, кремовый широкий пояс, плотно севший на узкой талии и подчеркивающий, как ни странно, ширину плеч. Волосы пресветлого были распущены и свободно ниспадали на плечи и спину. То есть выглядел кесарь вполне… свободно.
И на фоне моего отчаяния, раздражения и неимоверной головной боли это было очередным поводом сорваться. Я не стала отказывать себе в удовольствии, заявив:
– В высшей степени лишен всяческой справедливости тот факт, что вы позволяете себе столь комфортные одеяния, в то время как пресветлые леди вынуждены таскать доспехи, ошибочно именуемые одеждой!
Ответом на мою тираду стала… ожидаемо – улыбка!
– Ожидаемо? – иронично поинтересовался император.
Тот факт, что он все так же беззастенчиво читает все мои мысли, бесил до невозможности!
Кесарь улыбнулся вновь, а затем холодно приказал:
– Подойди.
Внезапно я испытала жгучее желание послать пресветлого императора на свидание к гоблинам! Но, сцепив зубы, медленно подошла, игнорируя свое не особо одетое состояние. А и какой смысл стесняться, кое-кто вообще спит голым, и ничего!
Усмехнувшись, кесарь ответил кратким:
– Повернись.