– Свалилась в обморок?
Мрак кивнул.
– Позор мне, – заключила досадливо.
Отрицательно мотнув головой, Мрак изобразил объятия, и я поняла, что меня прикрыли ото всех и унесли сюда, в комнату, которую устроили для меня в ратуше.
– Спасибо, – благодарно улыбнулась.
А в следующее мгновение резко села на постели, вспомнив, что, собственно, привело к столь печальной реакции моего организма – Динар. Гоблины раздери – Динар!!!
– Где гномы? – спросила у Мрака, частично окутывающего меня теплым одеялом из тьмы, а частично усевшегося в кресло, издали став таким похожим на Адраса… никогда не прощу себе.
Мрак же посмотрел на кого-то справа от меня – я повернулась, узрела взирающий на меня глаз и спросила:
– Где гномы?
«Строят», – меланхолично и как само собой разумеющееся ответил мир.
Глаз моргнул, затем указал метнувшимся зрачком на внушительную приоткрытую уже шкатулку, обитую алым бархатом. Я догадывалась, что это. Поднявшись, пошатнулась, постояла, ухватившись за стойку, удерживающую теперь не только балдахин над кроватью, но и меня заодно, отдышалась, затем продолжила нетвердый путь к столу. Откинула крышку, на миг прикрыла глаза, защищая их от искрящихся кристаллов, взяла один, вернулась на постель, и находящийся на моей ладони пространственный кристалл взмыл в воздух, затем, собственно, выполнил свою роль, преломляя пространство, и следующим, что я увидела, был сидящий в кресле у окна в нашей спальне кесарь. На моем супруге имелись ожидаемо белоснежная рубашка и неожиданно темные брюки и туфли. Платиновые волосы, как и всегда, зачесаны назад, и лишь одна прядь небрежно устроилась на плече, в глазах пресветлого застыл лед, он же отчетливо прозвучал в голосе:
– Ты осознаешь, что я сотру с лица этого мира весь Свободный остров, если ты повторно доведешь себя до обморока? – Это был даже не вопрос, меня с холодной учтивостью просто уведомили.
Ядовито улыбнувшись в ответ, холодно ответила:
– Я осознаю, что как принцесса, леди и прочая женская братия имею полное право на незапланированные обморочные, полуобморочные, многообморочные и прочие истероидные состояния. В конце концов, я женщина, и меня такой создали. К слову, учитывая, что вы приложили руку к моему созданию, мы приходим к логичному выводу – вы так же виновны в моей склонности к обморокам, соответственно, не вправе наказывать кого-либо за вами же совершенную ошибку!
На красивом холодном лице едва заметной тенью промелькнула улыбка, и кесарь, пристально глядя на меня, произнес:
– Я вижу тебе лучше, нежная моя.
– Значительно, мой кесарь, – учтиво ответила я.
И не сумела задать следующий вопрос. Хотела, хотела настолько, что перехватывало дыхание, потому что понимала, что сделаю это с разрешения кесаря или же без него, но в любом случае – сделаю. И все же создавшиеся между нами отношения требовали соблюдения условностей, и потому я была вынуждена уведомить:
– Я хочу встретиться с Динаром.
Кесарь усмехнулся, откинулся на спинку кресла и, поигрывая кристаллом, который создал над затянутой в белую перчатку ладонью, язвительно поинтересовался: