Когда он, поклонившись, убежал, продолжила путь по острову, в какой-то момент осознав, что Мрак давно обнимает, словно теплый платок, плечи. Остановилась, дойдя до края главного острова, прошла через пролом в крепостной стене и встала на самом обрыве, глядя, как внизу беснуются речные волны.
Кристалл, возникший в воздухе, расширился до пространственного окна, и кесарь, мрачно глядя на меня, устало спросил:
– Если я скажу, что Динара уже везут на остров, тебе станет легче?
– Да, – честно ответила я.
Араэден, сидевший уже в нашей спальне в Радужном дворце, невесело усмехнувшись, кивнул и произнес:
– Он лучше меня, да, нежная моя?
Ветер ударил мне в лицо, взметнул волосы, заставил сильнее закутаться во Мрак, поэтому я не сразу, но все же ответила:
– Будем откровенны – все, кто угодно, лучше вас, мой кесарь.
Он застыл. А я сухо добавила, вспомнив бойню в храме:
– И точно такое же утверждение абсолютно верно в отношении меня.
Властитель Эрадараса промолчал. Я же, глядя в даль, на остатки обрушенной нами с миром крепости, спросила:
– Откуда Кьяр знает этого высшего? И кто он? Помимо титула, естественно.
Кесарь ответил задумчивым:
– Насколько мне удалось понять – бог, погоревший на чувствах к ночной дриаде.
Удивленно посмотрела на кесаря. Араэден, поведя плечом, усмехнулся и произнес:
– Даже сильнейшие из нас гибнут, если сражаться приходится с собственными чувствами.
Из этого я вычленила главное:
– «Бог», «сильнейшие из нас»… И как давно вы решили причислить нас к богам, мой кесарь?
Пресветлый едва заметно улыбнулся и иронично поинтересовался:
– Желаешь страстного признания в любви?