После чего вновь, развернувшись к уже использованной вдоль и поперек чаше, начал было умываться… ровно вот до того момента, как я про чашу подумала.
– Я не использовал ее вдоль и поперек! – с яростью прорычал кесарь.
И я начала старательно думать о красоте этих крайне странных на все вершины гор, и о снеге, их покрывающем, о зеленоватом оттенке неба, о… звездах. А почему я вдруг подумала о звездах?
– Кари, – позвал вдруг кесарь, отвлекая от мыслей о звездах, чтобы сообщить печальные известия: – Я расширил границы моего восприятия твоего сознания на весь Эрадарас.
Едва не свалилась с кровати. Видимо, от радости.
– Ты так забавно злишься, нежная моя, – продолжил император.
И что бы это значило?!
– То, что ты злишься? – насмешливо переспросил кесарь.
– Расширение границ вашего контроля надо мной! – не поддалась я на подначку.
Меня… в очередной раз проигнорировали. Кесарь вновь принялся плескаться в уже пользованной воде… В ожидании посмотрела на императора, но мне ответили насмешливым:
– Я тоже поддаваться не намерен.
«А жаль», – раздраженно подумала я.
Продолжая издевательски молчать, властитель Эрадараса доплескался, после создал полотенце, тщательно его использовал, насмешливо поглядывая на меня при этом.
– Слово «использовать» звучит пугающе часто, – пояснил он причину своей насмешки.
– Оно вообще не звучит! – раздраженно ответила я.
– Логично, – проявил неожиданное согласие кесарь.
После чего прошел к постели, и я уже почти смирилась с тем, что нашей общей, по причине чего была несколько недовольна тем, что мою собственность таскают по всяческим пещерам совершенно без объяснения причин!
– Недовольная моя, причина слишком очевидна, чтобы я брал на себя труд ее озвучивать.
Всегда в глубине души знала, что он ленивый, но чтобы настолько?! Хотя чему удивляться после всего, что я видела в Праере.
– Ты невыносима, – заметно сдерживая улыбку, произнес кесарь.