– И под какую степень тяжести попадало мое, что ты меня сюда притащил? – ворчливо поинтересовалась у него.
– Я хотел, чтобы ничто не напоминало тебе о неудачном падении, – отозвался он, и мы двинулись на выход.
«Нет, это же надо иметь наглость ТАК вывернуть в свою сторону ситуацию?! – поразилась я. – Получается, это я неудачно упала, а не он на меня свалился. Вот же… дейгасс!»
Мы вернулись в наши покои, и меня уложили на постель.
– Хочешь есть? – спросил он меня. Я бросила на него удивленный взгляд, намекая, что мы недавно как бы ужинали. – После восстановления обычно просыпается зверский аппетит, – пояснил он.
«Обычно?!» – зацепилась я за слово. Звучало так, как будто для него это было не впервой.
– И часто тебя восстанавливали там?
– Приходилось.
В подробности вдаваться высокородный не стал, а мне странным образом после его слов захотелось чего-нибудь вкусненького.
– Хочу мороженое!
– Сейчас, – встал с постели он и вышел.
Вернулся довольно быстро, с мороженым. Я как раз растирала руку, которой его ударила. Немного ломила. Вот где справедливость? Ему хоть бы хны, а у меня рука болит.
– Дай сюда. – Он всучил мне в здоровую руку креманку с мороженым и сграбастал ту, которая болела. Его сильные пальцы начали осторожно разминать и поглаживать мою ладонь. – Знаешь ли ты, что нападение на меня карается смертью?
– Вижу, что в моем случае наказание заменили пожизненным заключением, – мрачно пошутила я. Увидев, насколько неприятно резанули его мои слова, решила немного смягчить их: – Правда, обстановка в камере сносная да и сокамерник попался… занятный. Еще и мороженым кормят, – совсем шутливо закончила я. Поставив креманку на постель, взяла ложку и, зачерпнув мороженое, отправила его себе в рот.
Чуть оттаяв, он взял мою ладонь и приложил к своей щеке. Ага, как раз туда, где недавно эта ручка отметилась.
– Я беспокоился за тебя.
– Да что ты?! – притворно удивилась я. – Никогда бы не подумала об этом. Особенно когда ты метался по комнате, не зная, что делать. Кстати, зря ты меня туда понес. Во-первых, какие ужасы теперь подумают о тебе, раз ты молодую жену притащил на регенерацию, а во-вторых, лишил меня законного повода своей шишкой на лбу давить на твое чувство вины и требовать моральной компенсации.
– Вот хорошо, что ты об этом заговорила! – оживился он. – В свете последних событий, раз репутация моя пострадала, а на твоем теле не осталось никаких следов, думаю, ты понимаешь, что это я нуждаюсь в моральной компенсации.
– Что?! – ошарашенно воскликнула я, в который раз поражаясь его наглости. Я даже очередную ложку с мороженым не донесла до рта, замерев как громом пораженная, и оно капнуло мне на грудь.
Его глаза блеснули, и, наклонившись, он слизнул его, а потом еще и мое мороженое с ложки съел, пока я как дура с открытым ртом его держала.