Тень и кость

– Когда листья меняют свой окрас, считается ли это магией? – спросил он ласково. – Или когда ваша рука заживает после пореза? А когда вы ставите кастрюлю с водой на плиту, и она закипает, это тоже магия?

Мал округлил глаза и покачал головой, но Алина нахмурилась и парировала:

– Любой может вскипятить воду.

Ана Куя раздраженно вздохнула, но женщина в красном рассмеялась.

– Ты совершенно права. Это любому по плечу. Но не каждый может освоить Малую науку. Поэтому мы пришли, чтобы протестировать тебя, – она повернулась к Ане Куе. – Оставьте нас.

– Подождите! – воскликнул Мал. – А что, если мы окажемся гришами? Что с нами будет?

Женщина в красном перевела взгляд на детей.

– Если хоть один из вас окажется гришом, что очень маловероятно, то это счастливое дитя отправится в специальную школу, где мы учим пользоваться своим даром.

– У вас будет лучшая одежда, лучшая еда, все, что только душе угодно, – подтвердил юноша в фиолетовом. – Как вам такое?

– Это большее, что вы можете сделать для своего короля, – вставила Ана Куя, замерев в дверном проеме.

– Совершенно верно, – миролюбиво согласилась женщина в красном.

Мальчик и девочка переглянулись. Если бы взрослые следили за ними внимательнее, они заметили бы и как дети взялись за руки, и взгляд, которым они обменялись. Князь бы узнал этот взгляд. Ведь он провел многие годы в опустошенных землях у северной границы, где деревни постоянно находились в осаде, а крестьяне продолжали бороться, почти не надеясь на помощь короля. Он видел босых, но непреклонных женщин, которые без всякого страха смотрели в лица врагам, наставлявших на них свои пики. Князь бы легко узнал взгляд мужчины, готового защищать свой дом всего лишь с камнем в руке.

Глава I

Стоя на краю дороги, кишащей людьми, я смотрела на расстилающиеся поля и заброшенные фермы долины Тула и впервые обозревала Тенистый Каньон. Мой полк был в двух неделях ходьбы от военного лагеря в Полизной. Осеннее солнце нещадно палило, но даже в пальто меня била дрожь от вида мглы впереди, которая расползалась темным пятном на горизонте.

Кто-то с размаху врезался плечом мне в спину. Я споткнулась и чуть не полетела лицом в грязь.

– Эй! – прокричал солдат. – Смотри, куда прешь!

– Почему бы тебе самому не смотреть внимательнее, куда ставить свои жирные ножищи? – огрызнулась я, наслаждаясь замешательством, написанным на мясистом лице мужчины.

Люди, а особенно здоровенные мужики, вооруженные до зубов, не ожидают дерзости от такой хлюпенькой девчонки, как я. На их лицах всегда появляется удивленное выражение, когда я даю отпор.

Солдат быстро оправился от изумления и смерил меня уничижающим взглядом. Затем, поправив мешок за плечом, исчез в веренице лошадей, людей, телег и повозок, бесконечным потоком уходящей за гребень холма и вниз по долине.

Я ускорила шаг, пытаясь разглядеть в этом потоке желтый флажок повозки с топографами, который уже давно потеряла из виду, и понимая, что безнадежно отстала.