Крах и восход

22
18
20
22
24
26
28
30

Я замерла, ощущая, как опасность сжимает меня в тиски. А затем прошептала:

– Александр.

Его улыбка померкла, серые глаза заблестели.

– Еще, – потребовал он.

– Александр.

Он подался вперед. Я почувствовала его дыхание у себя на шее, затем легкое, как вздох, прикосновение губ к коже прямо над ошейником.

– Не надо, – запротестовала я. Попыталась отпрянуть, но Дарклинг лишь крепче схватил меня. Его рука поднялась к моей шее, длинные пальцы запутались в волосах, откидывая мою голову назад. Я закрыла глаза.

– Позволь мне, – пробормотал он. Его дыхание обжигало мне шею. Он обвил мою ногу своей, придвигая ближе. Я почувствовала жар его языка, напряжение накачанных мышц под нагой кожей, когда он положил мои руки себе на талию. – Это все равно не по-настоящему. Позволь мне.

Меня накрыла волна голода, равномерное, тоскливое биение вожделения, которое было не нужно нам обоим, но все равно никак не проходило. Мы единственные во всем мире, уникальные. Мы связаны между собой, и это навсегда.

Но это не имеет значения.

Я не могла забыть, что он сделал, и никогда не прощу его за то, кто он есть: убийца. Чудовище. Человек, пытавший моих друзей и уничтоживший людей, которых я пыталась защитить.

Я отстранилась от него.

– Это достаточно реально.

Он сощурил глаза.

– Мне уже поднадоела эта игра, Алина.

Меня удивила ярость, поднявшаяся у меня внутри.

– Поднадоела? Ты играл со мной при каждом удобном случае. Ты не устал от игры. Тебе просто досадно, что меня не так легко обыграть.

– Смышленая Алина, – отчеканил Дарклинг. – Способная ученица. Я рад, что ты пришла. Хочу поделиться с тобой новостями. – Он резво натянул на себя окровавленную рубашку. – Я собираюсь войти в Каньон.

– Скатертью дорога. Волькры заслуживают еще одного твоего кусочка.

– Они его не получат.