Мал удивленно хохотнул, затем, когда я провела рукой вдоль позвоночника, с шумом втянул воздух, Его руки, вытянутые по бокам, сжались в кулаки. Я знала, что нужно отойти, но мне хотелось быть с ним рядом.
– Кто это сделал?
– Толя, – прохрипел он.
– Больно было?
– Меньше, чем могло бы.
Я добралась до самой нижней точки солнечного луча, прямо у поясницы. Замерла, а потом провела ногтями вверх. Мал резко повернулся и крепко сжал мои руки.
– Не делай так, – яростно произнес он.
– Я…
– Я так не могу. Не могу делать, что нужно, когда ты меня смешишь или прикасаешься как сейчас.
– Мал…
Внезапно он резко поднял голову и прижал палец к губам.
– Руки вверх!
Голос донесся из тени под деревьями. Мал метнулся к ружью и через секунду приставил его к плечу, но из леса уже выходило трое человек – двое мужчин и женщина с пучком на голове, – с наставленными на нас дулами винтовок. Мне показалось, что я узнала лица из конвоя, который мы видели на дороге.
– Опусти ружье, – приказал мужчина с короткой козлиной бородкой. – Если не хочешь, чтобы мы продырявили твою подружку пулями.
Мал положил ружье обратно на камни.
– Теперь подойдите. Только медленно и без шуток.
На мужчине был мундир Первой армии, но он не походил ни на одного солдата, которого я когда-либо встречала. Его длинные, спутанные волосы были собраны в две растрепанные косички по бокам, чтобы не лезли в глаза. На нем был патронташ, надетый через плечо, и грязный жилет, который когда-то, возможно, был красным, но теперь поблек до тусклого оттенка, чего-то среднего между сливовым и коричневым.
– Мне нужны мои ботинки, – сказал Мал.
– Значит, без них ты вряд ли убежишь.
– Что вы хотите?