— Пятерых! — заявила громогласно, чувствуя, что истерика начнется с приступа смеха.
Он попытался что-то сказать и не смог, судя по всему.
— Да, — радостно выдохнула я, — но вообще шестеро тоже весьма неплохо, правда?
— Правда, — прохрипел Эран.
Я милостиво кивнула, принимая его согласие, гордо вскинула подбородок и ушла. Я решила не говорить Эрану про депиляцию и массу прелестей, позиционирующихся как жертва во имя красоты. Он мне этот дар жизни сам всучил, не ознакомив с последствиями, вот пусть сам и наслаждается… всей гаммой результата.
Нет, вообще-то у меня был шок, но после всех событий сегодняшнего дня сил на переживания не осталось совершенно.
Поднялась наверх, кивнув мимоходом воинам, находящимся на страже у дверей, вошла в спальню и уже там начала снимать мастерку, а вот майку и брюки не успела — теплые ладони догнавшего воина скользнули на мою талию.
Прислонилась спиной к его могучей груди, закрыла глаза и спросила:
— То есть когда меня карги ранили, ты все почувствовал?
— Каждый удар, — глухо ответит Эран.
Я промолчала, только осторожно его по пальцам, переплетенным на моем животе, погладила.
— И вот скажи мне, — протянула устало, — зачем оно тебе нужно было — связываться с этим даром жизни?
Молча вытянул руку, затем кинжалом, который возник во второй, полоснул по коже. Я вскрикнула, глядя, как на его руке появляется багрово-красная полоса. И вздрогнула, услышав:
— А боли нет.
— Вообще? — недоверчиво выдохнула, в изумлении глядя, как затягивается рана.
— Вообще, — ответил воин.
Порез на его ладони затянулся, воин молча стер кровь, и я увидела, что даже шрама не осталось.
— Ты меня пугаешь, — честно призналась Эрану.
— Особенности таров, — пояснил он.
Затем вновь обнял, а я смотрела, как кинжал, став сиянием, втянулся в его браслет.