Я понимала, к чему все идет. Пусть это будет сон. Мне нужно срочно проснуться.
Люди вокруг схватились за руки. Все пришли в движение. Барабаны сменили ритм, давая краткую передышку. А потом все задергались, задвигались, пустились в танец. Мужчины, женщины принялись срывать с себя одежду, которой и без того было немного.
Не знаю, сколько это продолжалось.
Ворон спокойно наблюдал за происходящим. Когда он повернулся ко мне, в его глазах плясало пламя. Он медленно подошел к неподвижному Гринку и зачерпнул порошок из миски. Тщательно растер его в ладонях, и они стали красными.
Пожалуйста, не надо!
Он взял нож и двинулся к рогатой скотине, которая смирилась со своей участью и стояла, понурив голову.
Я малодушно закрыла глаза и тут же открыла. Это было похоже на слабенький удар током.
Животное лежало на боку, шерсть окрасилась бурыми пятнами. Я заметила очень, очень слабое колдовское колебание, которое перешло на Ворона.
Мужчина, который стоял напротив помоста, схватил за волосы какую-то женщину, подмял ее под себя и…
Воздух наполнился стонами, криками. Мужчины и женщины сплетались в самых разных позах, без всякого стеснения и стыда. Они бросались в объятия друг друга и предавались страсти. Не было запретов и табу.
Я не хотела это видеть, но отвести взгляд было невозможно. Ворон подошел ко мне и провел рукой по щеке. Ладонь его была в крови жертвенного животного. Он что-то говорил нараспев.
А потом прошептал на общем:
– Пойдем, оставим их. Ты чуешь колдовство?
Я не ответила, пошла за ним, стараясь не наступить на распластанные тела.
Но колдовство было. Крошечные крупицы силы уходили в землю, и земля в ответ рождала свою магию.
– Чуешь?
Мы шли по дороге, некоторые факелы догорели. Венок на моей шее стал невыносимо тяжелым, а запах цветов удушающим.
– Чуешь?
Магия – совсем сырая и не имеющая цели, искала пустоту, которую она может заполнить. Сила тянулась к Ворону, как будто ее манили синие узоры на его коже.
Я засмотрелась и едва не упала, но он успел подхватить.