– Нэй, – позвала я, – пожалуйста, не сердись на меня. Я буду внимательнее и осторожнее.
– Похвально, – фыркнул он в ответ. – Спи.
– И я буду делать все, что ты скажешь. Я больше не буду доставлять тебе неудобств, постараюсь… – закончить проникновенную речь мне не дали.
Коперник резко развернулся и подмял меня под себя.
– Марта, ты снова меня не слушаешь. Я велел тебе спать.
Он поймал мои руки и удерживал за запястья. Твердые бедра притиснулись к моим, вжимая в матрас.
– Я не сержусь, Марта. Я безумно хочу тебя трахнуть.
Его губы оказались так близко. От кожи шел приятный теплый запах.
– И ты бы знала, каких усилий мне стоит себя сдерживать. Знаешь, когда женщина лежит рядом в постели и говорит: «Я буду делать все, что ты скажешь». Это…
В голосе капитана появились рычащие вибрирующие нотки, отозвавшиеся дрожью в моем теле. От него исходила пьянящая энергия желания.
Значит, тот поцелуй все-таки не был случайностью. Мне не показалось. Торжество разлилось в груди приятным теплом.
– И еще эта рубашка… Ты не могла вытереться? – почти стон.
И это говорит человек, который вышел вообще голым.
– Так что я не злюсь, Марта, – припечатал он.
Сейчас я чувствовала его щеку рядом со своей. Колючая. И сам Коперник жесткий и напряженный.
Он все еще удерживал меня, прижимал своим телом, но не было в нем холодной расчетливости, как в Вороне. Не было странных слов про пророчество. Не было никаких обещаний. Это и хорошо, ведь обещания даются только для того, чтобы их потом нарушить. А вот откровенная сила возбуждала.
Но сила без контроля – ничто, а во мне росла уверенность – отпустит, стоит сказать хоть слово, хоть один звук.
Я пошевелилась, теснее прижимаясь к нему, судорожно вздохнула. Он резко отстранился.
Отпустил, но перед этим неожиданно нежно провел по запястью. Это простое прикосновение заставило меня невольно вздрогнуть, словно его пальцы передавали импульсы.
Он откинул одеяло. В темноте подобрал свою одежду. Сделал шаг к двери, запнулся о край шкуры.