Кстати, о коврах…
Проснулся я от зловещего звука, слышанного до этого лишь однажды. Устроители подозрительного подвала предприняли меры для уменьшения шума от люка, но окончательно заглушить его не смогли. Вот он-то сейчас и выдал себя, распахиваясь.
На лестнице показались двое: старуха и худой парень с непропорционально большой головой, болезненной кожей и тоскливым взглядом много чего повидавшего старца. Такому, может, и шестнадцати не исполнилось, а может, уже все тридцать набралось – невозможно понять. Я его уже видел, когда меня в «камеру» заводили. Именно этот неопределенного возраста человек держал удавку на моей шее. И то, как ловко она была накинута, заставляет принимать его всерьез.
Я ее почуял, только когда она кожи коснулась. А то, что кто-то за спиной оказался, осознал лишь после этого.
Явный мастер. Если придется вырываться отсюда с боем, этому выпишу успокоительное в первую очередь.
Коптящая лампа светила достаточно ярко, чтобы спускающиеся оценили всю красоту подготовленной мною картины.
В первую очередь в глаза бросался я – возлежащий на пестро расшитом коврике, использующий оба рулона бархата в качестве подушки. И лежалось мне до того прекрасно, что по-настоящему заснул.
Ну да, денек непростой выдался: я бы и на толченом стекле вздремнуть не отказался.
Во вторую очередь посетители должны были оценить распахнутое настежь узилище и так же открытый за отодвинутым стеллажом потайной ход.
Дабы усилить произведенный эффект, я сонным голосом бросил:
– Ну наконец-то обед. Заносите.
Парень возмущенно прошипел:
– Прирезать его?!
Старуха вскинула руку:
– Бобо, ну кем ты вырос: человеком или животным? То утопить, то задушить. В кого ты такой злой уродился? Ох и беда мне с вами… Ну чего вылупился? Веревки его проверь.
– А чего их проверять? – не понял Бобо. – Вон они рядом с ним на полу лежат.
– Вот и проверь, чем порезаны: острым или перепилены.
Спустившись, Бобо присел рядом на колено, покосился на меня с видом мясника, примеривающегося к бараньей туше, быстро и уверенно просмотрел аккуратно разложенные путы и озадаченно отчитался:
– Тут нет порезанного. Тут все развязано.
– Ты, когда завязывал, о деле думал или о том, чтобы насобирать медяков и снова сходить к Чибе за гнойной болячкой на свой краник?
ebooksa