Заклинатель боли

— Ты права, — я кивнул, вспомнив, что первым делом вернул себе зрение. И обнаружил, что лежу в маленькой кровати, больше похожей на клетку, на изгаженных простынях, практически упираясь лбом в деревянные прутья. Кровать стояла в грязной комнате с большим зашторенным окном, за которым постоянно что-то гудело, шумело и грохотало. После долгих месяцев в темноте я жадно ловил взглядом каждую деталь. — Мне пришлось перекраивать собственную нервную систему, рвать и заново сращивать мышцы и связки, исправлять форму костей, приводить в порядок внутренние органы…

Девушка слушала внимательно, и на прекрасном лице читалось искреннее сочувствие.

— И ты все это время был один? — тихо спросила она.

— Нет, — я качнул головой, отмечая, что та почти перестала болеть.

Удивительно… Но, с другой стороны, вполне объяснимо: как-никак двор находился под влиянием магии. Да и собеседница моя не так проста. Надо будет узнать, кто она такая, но позже. Сейчас я впервые рассказывал все, через что прошел, и на душе действительно становилось легче. Так что я должен был закончить.

— Рядом были старшая сестра и мать искалеченного бедняги. Однако первой было на него плевать, а вторая совсем его не любила и заботилась о нем только из чувства долга. Ну и, как я узнал потом, из-за денег. Перемены, которые происходили со мной, очень пугали обеих. Поэтому мне приходилось тратить немалую часть силы, чтобы раз за разом внушать им, что все в порядке, что так и должно быть. И вроде бы получалось, но…

— Что?

— Исправление ошибок природы и воздействие на разум матери и сестры отнимало гораздо больше энергии, чем обычная работа заклинателя боли. Строить — не ломать. Со временем я начал чувствовать, что выдыхаюсь, но не обращал на это внимания. К тому времени я уже ходил и говорил, и желал не просто полностью исцелиться, но и сделать это как можно скорее. В итоге, приступая к очередному этапу, я ошибся в расчетах и нарушил очень важную последовательность действий. Из-за этого чуть не умер. Был на грани, и, чтобы спастись, пришлось использовать столько силы, что…

— Ты истощил свой источник магии, — закончила за меня красавица.

— Именно, — я ощутил, как внутри вскипает знакомая ярость, вызванная бессилием. Это чувство было куда хуже любой боли и тошноты. — Я сжег его. Уничтожил. Наставник предупреждал, что такое может произойти, если перегрузить источник.

— Но у тебя были причины это сделать. Ты спасал собственную жизнь. И спас.

— Спас, — эхом отозвался я. — Но не закончил начатое. Остался слабаком — беспомощным, жалким, с кучей болезней. Вдобавок я больше не мог воздействовать на разум матери, и та вернулась к бутылке. Она и раньше любила выпивать, наверняка еще до рождения сына, и не исключено, что именно из-за этого тот родился уродом. А сейчас… С каждым месяцем все хуже. Она превращается в животное, а я… Я просто существую.

Некоторое время девушка молчала, обдумывая услышанное. Затем произнесла:

— Каждый заслуживает второй шанс. И ты не исключение, Пайн.

Пару секунд я оторопело смотрел на нее.

— Откуда ты знаешь мое имя? Я ведь не называл его.

— Не называл, — незнакомка кивнула. — Но это и не требовалось. Я знала о тебе все с самого начала.

— Тогда для чего я тут столько времени трепал языком? — я нахмурился.

— Чтобы самому все вспомнить, Пайн, — красавица обошла вокруг меня, проведя ласковыми пальчиками по моей щеке. — Вспомнить, кем ты был и как стремился вернуться к прежнему себе.

— Я об этом и не забывал, — процедил я.