Озвученные варианты казались самыми наипрекраснейшими идеями на свете. На сытый желудок и чистую голову думается всегда лучше. Поэтому я осторожно кивнула арианцу.
– С чего хочешь начать? – иронично уточнил блондин, продолжая стоять на месте.
Я задумалась. Желудок, по ощущениям, уже плотно приклеился к ребрам, но не мылась я так давно…
– Помыться, – неуверенно поглядывая на мужчину и каждое мгновение ожидая подвоха, ответила я.
Арианец согласно кивнул, потом быстро развернулся к единственной полке и принялся там рыться. Результатом поисков стал небольшой тканевый рулончик.
– Прости, что только это, – как-то напряженно протянул он, – я не ожидал твоего появления, не был готов сейчас…
Недоуменно прислушиваясь к его словам, я набралась смелости и спросила:
– Почему ты объясняешь мне все… я же «награда»? И почему говоришь так, словно мы заранее договорились встретиться?
Арианец нахмурился и отвел взгляд в сторону.
– Это странно… Ты – чужая. Не знаю, как объяснить, – словно бы сам себе пробормотал он. И уже глядя на меня в упор. – Ты можешь не опасаться меня!
На этом – все. Явно решив не продолжать дальше разговор, арианец подхватил меня под руку, вынуждая подняться и следовать за ним. Покинув помещение, мы опять куда-то спускались по нескольким безлюдным переходам, пока не оказались в крохотной пещерке с маленьким подземным озерцом, вода в котором была теплой. Вероятно, разновидность термальных источников? Получив реальную возможность, наконец, вымыться, я испытала огромное облегчение.
– А чем мыться?
– Вот, – он протянул рулончик, – тут ткань, чтобы обсушиться, и одежда, какая нашлась. А мыться… Видишь на стенах необычных улиток? Их надо оторвать и обмакнуть в воду, а потом, не сдавливая, потереть в нужном месте. Возникнет пена. Они выделяют на поверхность раковины какое-то мылящееся вещество. Здесь это единственное доступное нам средство.
Блондин философски пожал плечами, все еще продолжая держаться как-то натянуто. Обижен?..
– Я буду у входа, на случай, если кто-то придет, а ты – мойся!
И он решительно направился к выходу. Я же, не позволяя сомнениям одолеть себя, быстро разделась и, положив на камешек верпанский браслет, залезла в горячую воду. Присела, стремясь полностью укрыться в воде и скорее растворить скопившуюся на мне грязь. Улитки так улитки, сейчас я была на все согласна, лишь бы почувствовать себя чистой! Отмокнув сама и замочив у края заводи свое белье, я потянулась за местным «мыловаром», осторожно отлепляя его от скалы. Не знаю, что это было, но пенилось отлично. Я быстро вымылась и отстирала ту одежду, которая уцелела.
«Теперь предстоит помыть волосы».
Намыливая и пропуская пряди сквозь пальцы, я с грустью смотрела на последствия пережитого горя – стало очень жаль моей жгуче-черной шевелюры…
Обсушившись отрезом довольно грубой материи и закрутив в нее влажные волосы, я развернула одежду. Это было что-то среднее между рубашкой и платьем, а внешне походило на мешок с тремя отверстиями. Решив, что так лучше, чем вовсе без одежды, я решительно натянула одеяние. Сломанный палец, который до сих пор был скован по принципу гипса застывшей субстанцией верпанов, теперь распавшейся от воды, очень ныл. Надо будет туго перебинтовать его. Глубокая царапина на бедре и прочие повреждения и ушибы после купания саднили с новой силой. Но лучше потерпеть, чем продолжать зарастать грязью! И за эту возможность привести себя в порядок я должна поблагодарить арианца…
«А вдруг все еще сложится к лучшему, и не страшно, что блокадой воспользоваться не удалось?» О чем это я думаю?! Я же «награда»! Сейчас отмоет, откормит и использует… по назначению. Наверное, я такое «нечто» была, что сразу – побрезговал…