Немного утомленная массой впечатлений от необычного, совершенно непривычного для меня обустройства, функционирования и хозяйства арианского корабля, вслед за Даргэном я направилась в пищеблок на ужин. Обед мы пропустили, по причине того что в каждом пустом помещении тут же набрасывались друг на друга с поцелуями и объятьями, в итоге так распалившись, что, когда прозвучал звуковой сигнал обеда, мы по обоюдному согласию решили, что голод другого плана важнее. Даргэн вел себя как одержимый, словно последний день живем.
Зато теперь есть хотелось ужасно. Практически все столы, как и с утра, оказались заняты, а мне навстречу бросились уже двое с явными намерениями проявить себя. Решив нанести контрудар, я быстро высвободила свою руку из лапы Даргэна и, жестом притормозив обоих, громко объявила:
– Завтра, после посещения Тридара, ожидается прибытие земных кораблей. У нас в составе команд всегда есть женщины, поэтому хочу познакомить вас с принятыми у землян нормами общения со слабым полом. Сразу предлагать себя в спутники жизни не принято, необходимо предварительно какое-то время просто дружески общаться, узнать друг друга лучше, а уж только после этого, если возникнет взаимный интерес… Если же вы начнете с самого первого мгновения настаивать на принятии вашей кандидатуры, то только напугаете и оттолкнете от себя любую девушку! И еще, важный момент! Если вы чего-то не понимаете – спросите! У нас это нормально.
Превентивно ошарашив своим сообщением присутствующих и ловко обогнув замерших арианцев, я зашагала к столу. Даргэн шел рядом. Он тоже был озадачен.
– А как у вас принято получать женщину в спутницы жизни? – уточнил он у меня, когда мы устраивались за столом.
Остальные тоже уставились на меня с любопытством, ожидая ответа.
– Ну… надо хорошее впечатление на родных произвести, спросить разрешения ее родителей и, главное, ей понравиться! – уверенно просветила я их.
Мужчины озадаченно замолчали.
– А у тебя родители есть? – как-то настороженно продолжил выяснять Даргэн.
– О! У меня такой папа! Он пилот и строгий-строгий. А мама – врач, и она… обещала как-то, что если меня будущий зять обидит, то отрежет ему уши и местами с языком поменяет! Она может, все же хирург высшей категории! – решила пошутить я. – Так что им вообще нереально понравиться, мои родители с детства убеждены, что я – идеал и нет никого, меня достойного!
Увидев на лице Даргэна настоящий шок, расхохоталась:
– Шутка!
Видимо, арианцы с такими вопросами не шутили, потому что посмеялась только я. Так ужин и прошел – в молчании. Команда переваривала полученную информацию, настраиваясь на встречу с такими далекими землянами. А почему молчал Даргэн, я могла только предполагать. Зато я выяснила, что чувство юмора у моего арианца местами проседает.
Обежав быстрым взглядом присутствующих, я убедилась, что Агунга среди них нет. Надо бы поговорить с ним по душам, разобраться, в чем причина такого его отношения. Как-то неспокойно на душе после того странного разговора на капитанском мостике. Но не сегодня!
Закончив с едой, мы отправились в жилую сферу Даргэна. Я радостно растянулась на образовавшейся спальной поверхности и, наблюдая за уткнувшимся в какой-то их аналоговый гаджет Даргэном, вытянула из-под одежды кулон, который я так и носила не снимая.
– А ты мне о своей семье расскажешь? О брате? – уточнила я, ощупывая кулон пальцами.
Даргэн оторвался от волнового изображения и, проследив за моими движениями, глухо ответил:
– Не о ком рассказывать, у меня, в отличие от тебя, близких нет. Все погибли при нападении верпанов на корабль отца. Родителей уничтожили первыми, они отчаянно сопротивлялись, сумев убить очень много верпанов. Старались защитить моих младших брата и сестру, которые тоже были с ними на корабле. Брата, сильно израненного, как ты понимаешь, поместили в ту подземную тюрьму, а вот про сестру – не знаю. Брат указал мне направление, где ее искать. Меня спасло то, что в тот полет с семьей я не отправился, задержавшись на обучение у дяди. Поэтому сейчас единственные мои родственники – дядя и двоюродный брат.
Расстроенная рассказом, я поднялась и, подойдя к арианцу, обняла его. Так хотелось, чтобы сейчас его душевное горе скрасилось теплом моей любви, моим сопереживанием. Решив, что страсть – лучший отвлекающий маневр и бальзам на любые раны, я потянула его в сторону душа, напомнив:
– Покажешь, как у вас моются?
ebooksa