Размышляя о том, что кто-кто, а 15-К в этой жизни никогда и ничего не делает просто так, я быстренько изложил собеседнику все свои соображения и наблюдения.
— Диагноз верен, — выслушав меня, высказался Ровнин. — Как ты сказал — черные пятна на груди? Это проклятие, я с подобным сталкивался несколько раз.
— Викторию бы, — вкрадчиво попросил я. — Она наверняка сможет выручить бедного Павла Николаевича. В этих вопросах ей равную не найти.
Из спальни выбежала Ряжская, услышавшая последние слова, и уставилась на меня.
— Вот еще что, — решил я добавить немного патоки. — Возможно, не очень правильно подходить к данному вопросу с подобной стороны, но пострадавший человек не очень беден. Прямо скажем — совсем не беден. И он будет рад оказать нашим доблестным правоохранительным органам некую спонсорскую поддержку. Нет-нет, никаких конвертов из рук в руки, ничего такого. Скажем, он может передать в дар вашему отделу новый внедорожник. Такой, знаете ли, вездеход. Когда я на вашем нынешнем в последний раз ездил, Николай ругался на ходовую такими словами, каких мне за всю жизнь слышать не доводилось. А у меня богатое прошлое.
Произнося все это, я посмотрел на Ряжскую, подав ей глазами знак, который расшифровывался как «вы не против»?
Растрепанная Ольга Михайловна, в которой вообще ничего уже не осталось от привычной мне бизнес-леди, неистово закивала.
Вот ведь. Все-таки живой она человек. Как припекло, весь лоск и слетел, душа наружу вылезла.
Потому, наверное, я и не махнул на происходящее рукой.
— Согласен с тобой, подобные речи звучат не очень красиво, — мягко произнес Ровнин. — Да и внедорожник еще побегает. А вот микроавтобус наш плох, плох. Как полгода назад Мезенцева со всей дури влетела на нем в столб, так он по ремонтам и бродит. То деталей нет, то бюджета не хватает. Беда, да и только.
— Микроавтобус, — подытожил я, глядя на Ряжскую. — Можно, наверное, и его. Ну или минивэн из таких, престижных.
Ольга Михайловна вздохнула и закатила глаза, как бы говоря: «Да хоть самолет, только побыстрее!». Эх, расписочку бы с нее взять, но момент не тот.
И самое забавное — ей, возможно, спасут мужа, Виктория и вправду специалист от бога. Отдел получит микроавтобус. А я, как всегда, в пролете. Интересно живу! Надо Олегу посоветовать рядом со мной покрутиться, его хандру как рукой снимет.
И спроси у меня кто, чему я сейчас радуюсь — ведь не отвечу. Потому как сам не знаю.
— Но дело, разумеется, не в материальном, — уточнил Ровнин. — Главное — человека спасти. Как, кстати, его фамилия?
— Ряжский, — не стал скрывать я. А смысл? — Пал Николаич. Владелец заводов, газет, самолетов.
— Правильнее — пароходов, — поправил меня собеседник.
— Просто насчет наличия в собственности у господина Ряжского водного транспорта я не уверен, а самолет точно есть, — объяснил я. — Про него охранники в банке трепались, а я случайно услышал. Так что с Викторией? Пришлете?
— Погоди минутку, — попросил меня Олег Георгиевич, и, как видно, набрал свою подчиненную с другого телефона, потому что до меня долетали отдельные фразы вроде: «Ты где?» и «Надо одному коммерцу помочь. Нет, не за мзду, я знаю, ты ее не берешь. За благодарность на колесах, без которой мы все вместе никуда поехать не можем». — Александр, ты еще здесь?
— Само собой.