Заметив мое удивление, он сказал с некоторой гордостью:
– Рация.
Это слово для меня ничего не значило.
– Связь, – пояснил он.
Черная коробка ответила. Слова можно было разобрать с очень большим трудом. Если это связь, то я космодесантница. Но переговоры возымели эффект. Люди Ворона привели двух женщин, которые принялись наводить в комнате старика порядок.
Со стариком у нас все же сложился некий шаткий нейтралитет, хотя он иногда вспоминал, насколько ненавидит ведьм, и я получала порцию проклятий на общем языке. В отместку я убедила Ворона, что для более успешного лечения старику необходимо на четвереньках делать три шага на север и пять шагов на юг.
Я не присутствовала при разговоре, но аргументы у Ворона нашлись. И старик послушно делал, что велено. Он скрипел зубами и фыркал, как рассерженный кот. Подозреваю, что он изобрел много новых ругательств.
Я продолжала делиться с ним силой, изобретая все новые и новые ритуалы. Мне даже начала нравиться подобная театральность – пропала во мне актриса.
При том, что серьезного лечения старик не получал, он с каждым днем выглядел все лучше и лучше. Я была поражена, потому что точно знала, что моей заслуги в этом нет. Это заставляло сердце тревожно сжиматься. Моих отрывочных знаний о медицине хватало, чтобы понять, что даже в самых тяжелых случаях может наступить улучшение, а после болезнь возвращается с новой силой.
Самое неприятное, что откат мог произойти в любой момент. Но я старалась изо всех сил сохранять внешнее спокойствие. А еще я внушала своему пациенту, что с ним все хорошо. Это была сладкая ложь, которой он не мог сопротивляться. Надежда – ослепительное чувство.
Я наблюдала, как постепенно его разум принимал новую реальность, заставляя боль отступить. Организм, скорее всего, работал на пределе своих возможностей, чтобы подстроиться под иллюзию. И сколько он выдержит – загадка.
После моей продажи прошло пять местных суток. За это время установился четкий распорядок. Утро я начинала с бубна, перед этим дорисовывая оккультные знаки и переставляя стеклышки. Моя камера выглядела все более и более эффектно.
Потом раздраженный Ворон отводил меня к старику и «улетал» по неведомым мне делам. Я следила за тем, чтобы мой пациент совершил прогулку на четвереньках.
Дальше следовал завтрак, его приносила либо молчаливая хмурая женщина средних лет, либо девочка-подросток. Она без умолку трещала, но не понимала ни слова на общем.
Каждый день из окна комнаты старика я наблюдала, как женщины уходили куда-то на запад. Теперь-то я могла с уверенностью назвать направление. Их всегда сопровождало трое вооруженных людей Ворона.
В поселке было очень мало мужчин. Одни охранники. У меня копились вопросы, но ни Ворон, ни старик не спешили делиться информацией. Так что я наблюдала и думала. Тем более что времени на размышления у меня было предостаточно. Ворон возвращался в обед и возвращал меня в «темницу». Почему-то он не доверял это простое действие своим людям.
Вот тогда и наступало время подумать. С обеда и до ужина я смотрела в окно и старалась сообразить, как лучше поступить. Мои мысли шли по одному и тому же кругу. Сначала я переживала о том, что пять суток от Коперника нет вестей. Потом я мучилась от того, что мой пациент может умереть в любой момент. Потом я тревожилась о том, что меня ждет дальше. Пока мое «рабство» было относительно неплохим, но все равно, это жутко пугало. И я снова возвращалась к мысли, что со мной будет, если старик умрет. И так до бесконечности. Точнее, до ужина.
А вот ужинали мы с Вороном.
Каждый раз он отпирал дверь, и мы спускались в столовую, где уже был накрыт стол. Мужчина садился напротив и смотрел, как я ем, сам же к пище не притрагивался. Наверное, не хотел снимать маску. Так что лицо моего «хозяина» мне так ни разу не удалось увидеть.
Он выжидал, пока я съем немного, а потом коротко командовал:
ebooksa