Те большие сооружения в центре городка, что мы видели в Око, почти все оказались сделаны из такого же материала, что и хибары окраин. На площади нас ждала целая толпа людей и десяток химер и некроголемов. Глупо было бы ожидать, что такой переполох на окраинах останется не замечен жителями, да и часть их бежала именно в эту сторону. А вот моя тревога по поводу сотни химер оказалась напрасна – ряды невысоких, по пояс мне штук, накрытых сверху полотном, так и остались недвижимы. Я даже не стал пробовать отдать приказ зелонцам, слишком хорошо видел среди стоящих впереди старика с таким же, как у меня, амулетом. Равные условия, да и владелец его явно непрост. Адепт Эфира, если это не маскировка ауры. При прочих равных глупо соревноваться с ним в том, чем его род занимался столетия в Зелоне. Я перебросил амулет Ларигу, стоящему позади, в третьем ряду, а старик закричал:
– Убить их!
Привычно, словно на тренировке у Версуса, вздёрнул щит, прикрываясь от полетевших стрел. Пространство между нашими отрядами перекрыл Зов земли, пригибая тяжестью шагнувших людей. Но против зелонских созданий этого оказалось мало, они прорвались через ослабленное заклинание, тут же встреченные залпом метателей. Немногие уцелевшие сцепились в клубок со Скорпом, бросившимся им навстречу, Гвардеец же двумя ударами расчистил себе путь и, даже не чувствуя тяжести от повисшей на спине твари, вломился в толпу зелонцев. Как бы ни были они безумны под гнётом приказа, но с пути огромного ожившего камня отпрыгнули. Мой голем в три огромных шага оказался возле замешкавшегося старика, получил от него в грудь голубоватой вспышкой, а уже через секунду вырвал из его руки амулет. Я крикнул:
– Лариг!
Лейтенант не оплошал:
– Все! Бегите из города!
Толпа дрогнула, я хлопнул впереди стоящего по плечу, меняясь с ним местами и оказываясь на острие строя. По шлему ударила одинокая стрела от какого-то упорного зелонца, не поддавшегося приказу, но основная масса уже опускала оружие, а миг спустя, после ещё одного крика Ларига, бросилась бежать прочь от нас. Я бросился следом: перепрыгнул бьющуюся в агонии тушу какой-то чешуйчатой твари, забрал ману, развеивая свой Зов земли и наложил новый, уже на старика, что-то вопящего и отправляющего в Гвардейца все новые и новые заклинания. Здесь я уже не пожалел эфирника, заботясь только о том, чтобы не потерял сознание от боли. Нависнув над скрючившимся под давлением заклинания магом, вышел из Саха и спросил:
– Ты ведь из рода предателей нашей Создательницы, верно?
– Из рода Верных!
Старик сумел поднять уцелевшую руку и отправить в меня своё единственное заклинание. Я сморгнул, пережидая вспышку защиты:
– Как гордо звучит – Верные… Шестнадцать ублюдков, что знали о грядущем предательстве Отступников, но промолчали, а затем устроили бойню в Артилидии?
– Не щенку, подбирающему крохи за мелкой богиней, поносить предков!
Я улыбнулся, ухватил старика за дрожащую руку и сорвал широкой костяной браслет, позволявший до сих пор ему атаковать магией:
– Глядя на жалкого адепта, от которого воняет немытым телом, это особенно смешно слышать. Но я рад, что ты так много знаешь о минувших днях. Оглянись, старик, это первый, слабый отряд, что пришёл на твои земли с мечом. Сейчас я, мастер магии, сожгу твой город. Может ты скажешь, куда нужно пойти, чтобы найти ещё один? Ну, говори! Пошли нас туда, где есть сильный гарнизон, чтобы они уничтожили щенков жалкой богини. По какой дороге нам идти из города? На север или на восток?
– Можете разделиться и попробовать сразу обе! Мощи Кернариуса хватит на вашу горстку!
Оглядев захлёбывающегося смехом старика, я уточнил:
– Там, на окраине, я убил парня с таким же управляющим амулетом. Он…
Договорить я не успел, зелонец захрипел и рывком дотянулся до меня, ухватив за голенище сапога обеими руками, рванул раз, другой, пятная меня кровью и обессилел:
– Будь проклята ваша богиня и ваша страна! Пусть из ваших тел сделают мусорных жуков, а разум оставят, чтобы вы вечность выли, пожирая дерьмо!
Я лишь покачал головой: