Петля дорог

А это значит, что ее, Илазы, жизнь может быть спасена только ее руками.

ГЛАВА 11

* * *

Аальмар вернулся к самому празднику Заячьей Свадьбы.

Вечером, когда весь мир, казалось, пирует за одним длинным столом, они вдвоем гуляли вдоль улицы; разноликие снежные зайцы, сооруженные по традиции в каждом дворе, смотрели им вслед глазами-картофелинами. Первый снег и не думал прекращаться, валил и валил, осыпая заячьи фигуры, посверкивая блестками в свете бесчисленных факелов…

— Я должен уехать снова. В довольно-таки тяжелый поход.

Она сжалась. Как чувствовала; радость праздника и радость встречи с ним меркла перед страхом возможного расставания. А теперь померкла вовсе, и снежинки бессильно таяли, ложась ей на ресницы.

— Малыш… Я виноват перед тобой. Чем мне искупить?..

Она молчала. Снег приглушал все звуки — крики пирующих, звон бубнов и пиликанье самодельных скрипок. Там, где должна была быть луна, тускло светилось сквозь тучи желтое пятно.

— Скажи мне, чего ты хочешь. Я исполню. Правда.

— Я хочу, — она набрала в грудь побольше воздуха, — я хочу, чтобы ты забыл об этой проклятой войне. Чтобы ты… чтобы ты остался навсегда. Никогда больше не уходил, потому что…

Она запнулась, не зная, рассказывать ли ему свой повторяющийся страшный сон; потом собралась с духом и рассказала.

Аальмар молчал.

— Не война ищет тебя — ты ищешь войну, — девочка устало перевела дыхание. — Я не хочу все время ждать. И я не хочу быть твоей вдовой, Аальмар.

Снег прекратился; желтое пятно на месте луны сделалось ярче.

— Но ведь это мое ремесло, — сказал Аальмар глухо. Это мое дело, оно приносит мне деньги и славу, но главное дает возможность быть собой и проявить себя. Небо одарило меня даром полководца — разве разумно отвергать его? Разве есть для мужчины занятие почетнее, нежели быть воином?

Девочка потупилась. Рядом с его аргументами все ее слова покажутся по-детски наивными — и все же она решилась заговорить вновь:

— Для женщины нет более славного дела, нежели родить и выростить ребенка. Для мужчины нет дела почетнее, чем в совершенстве научиться убивать; разве в твой дом явились враги?

Она сказала это и низко опустила голову, опасаясь его гнева. Он и вправду долго, очень долго молчал; у самой дороги стоял чей-то маленький, наспех вылепленный зайчик.

— Тебе не дает покоя то поле, — сказал Аальмар тихо.

Она склонила голову еще ниже: