– Неплохо… Думаю, вы заслужили еще глоток, – и снова протянул ей бутылку.
– Я вообще веселый человек… для того, кто нанимает убийц.
Чтобы взять бутылку, она придвинулась ближе. Так близко, что у него внезапно загорелся бок, к ней повернутый. Так близко, что дыхание участилось. И Трясучка, не желая выглядеть еще большим дураком, чем выставлял себя все последние дни, отвернулся. Услышал, как она открыла бутылку. Услышал, как сделала глоток.
– И снова спасибо.
– Пустое. Может, еще что надо, начальник, все сделаю, только дайте знать.
Он повернул голову и обнаружил, что она смотрит на него, не отводя глаз, плотно стиснув губы, словно высчитывая, сколько он стоит.
– Есть кое-что еще…
Морвир с отточенной ловкостью приладил на место последнюю полоску свинцовой окантовки и принялся собирать сверкающие инструменты.
– Держаться будет? – спросила Дэй.
– Против ливня не выстоит, полагаю, но до завтра всяко продержится. А к тому времени, надо думать, у банковских служащих будет столько хлопот, что протекающего окна никто не заметит.
Он аккуратно стер со стекол следы замазки и последовал за своей помощницей к балюстраде. Балагур уже успел перебраться по веревке и поджидал их по другую сторону разделявшей два здания бездны. Морвир заглянул за перила. Увидел шипы, каменную резьбу, ниже отвесно уходящую вниз, к мощеной улице, гладкую колонну, мимо которой проходил сейчас, громко топая, отряд стражников с фонарями.
Едва они удалились, Дэй спросила:
– А как быть с веревкой? Когда рассветет, ее могут…
– Предусмотрена каждая деталь. – Усмехнувшись, Морвир вынул из внутреннего кармана маленький пузырек. – Несколько капель сожгут узлы вскоре после того, как мы переберемся. Останется только подождать немного и смотать веревку.
Девушку, насколько можно было понять в темноте по ее лицу, это не успокоило.
– А вдруг они сгорят быстрее, чем…
– Не сгорят.
– И все же рискованно…
– На что я никогда не иду, дорогая?
– На риск, но…