Она провела языком по зубам, размышляя, как же трудно в этом мире получить заслуженную благодарность. Хотела плюнуть, но, увидев заранее осуждающий взгляд Лулайн Бакхорм, проглотила слюну.
Наверное, она должна радоваться, что спасла утопающего и подтолкнула его к лучшей жизни, несмотря на прямо противоположное мнение окружающих. Хоть в колокола звони! Но вместо того испытывала мерзкое чувство, будто ее тайна стала достоянием общественности, а потом сообразила, что размышляет, кто же мог ее разболтать, и ощутила досаду, которая перешла в злость на саму себя за детские обиды. Поэтому Шай отвернулась лицом к стене и отхлебнула из бутылки. Бутылка, черт побери, не изменит тебе никогда! Она всегда разочаровывает тебя одинаково.
– Шай?
Она натянула маску удивления, будто увидела его только сейчас.
– О! Если это не всеми любимый утопленник, то, должно быть, величайший зодчий собственной персоной.
– Он самый, – сказал Темпл, приподнимая новенькую шляпу.
– Выпьешь? – Она протянула бутылку.
– Мне не стоит пить.
– Слишком хорош, чтобы пить со мной?
– Недостаточно хорош. Я никогда не могу остановиться на полпути.
– На полпути куда?
– Лицом в блевотине. Так у меня обычно заканчивается.
– А ты отпей, а я тебя поймаю, если вздумаешь падать.
– Похоже, не в первый раз. – Он поднес горлышко к губам и скривился, будто получил сапогом промеж ног. – Боже! Из чего это гонят?!
– Я думаю, это один из тех вопросов, на которые лучше не знать ответа. Как и на тот, сколько стоит твой наряд.
– Я торговался изо всех сил, – он постучал себя в грудь, стараясь вернуть голос. – Ты бы гордилась мной.
– Гордость мне не к лицу, – фыркнула Шай. – По-любому, думаю, дороговато для человека, который в долгах по уши.
– В долгах, говоришь?
Вот это была привычная тема, по крайней мере.
– В последний раз, когда мы обсуждали твой долг…