– Я был там, – Суфин ткнул пальцем в сторону Сквордила. – И них три констебля, и двое из них – придурки, каких свет не видывал. Не думаю, что нужны такие сильные меры, как атака. Так ведь?
И правда, город был не слишком защищен. Забор из грубо обтесанных кольев когда-то окружал его, но теперь бревна где покосились, а где вообще повалились. Крыша деревянной сторожевой вышки покрылась мхом, и к одной из опор прибили умывальник. Духолюдов давно изгнали из здешних земель, и горожане, очевидно, решили, что бояться нечего. Скоро их ждет жестокое разочарование.
– Я устал с тобой спорить, – глаза Джубаира скользнули обратно к Суфину. – Подавай сигнал.
Несмотря на промелькнувший в глазах протест, разведчик подчинился. Вытащил зеркальце и поплелся на опушку, чтобы подать сигнал Коске и остальным. Ему повезло. Если бы Суфин не подчинился, Джубаир, скорее всего, зарубил бы его на месте и ни на миг не усомнился в собственной правоте.
Он слегка запрокинул голову и улыбнулся синему небу, видневшемуся сквозь черные ветви и листья. Он мог делать что угодно и будет всегда прав, поскольку сделал себя послушным орудием Господа, тем самым развязав себе руки. Он был достойнейшим в Ближней Стране. Достойнейшим в Земном Круге. И ничего не боялся – ведь Бог всегда с ним.
Бог всюду и всегда.
А разве могло быть иначе?
Убедившись, что никто за ним не следит, Брачио вытащил из-за пазухи медальон и раскрыл его. Оба крошечных портрета выцвели и покрылись пузырями так, что никто не различил бы изображенных на них лиц, но он помнил их наизусть. Осторожно прикоснулся к портретам кончиком пальца, и тут же девочки предстали перед его взором, как живые. Нежные, прекрасные и улыбающиеся, как много-много лет назад.
– Не грустите, мои детки, – ласково проворковал он. – Я скоро вернусь.
Мужчина обязан выбрать, что для него главное, а остальное послать псу под хвост. Будешь заботиться обо всем сразу, не добьешься ничего. Брачио верил, что из всей роты лишь он один дружит со здравым смыслом. Димбик – самовлюбленный болван. Джубаир и вовсе не был знаком с трезвым рассудком. При всем своем опыте и живом уме Коска оставался мечтателем, и дерьмовая затея с биографом – лучшее тому подтверждение.
А Брачио лучше всех их. Потому что он понимал, кто он есть на самом деле. Никаких высоких идеалов, никаких великих заблуждений. Он – разумный человек с ясными целями, делал то, что должно, и радовался этому. Он жил только ради дочерей. Новые платья, хорошая еда, богатое приданое, лучшая жизнь. Жизнь лучше, чем тот ад, который достался отцу…
– Капитан Брачио! – вопль Коски, как всегда оглушительный, вернул его в реальный мир. – Есть сигнал!
Брачио захлопнул медальон, смахнул влагу, выступившую на глазах, кулаком и поправил широкий пояс, на котором носил клинки. Коска уже сунул ногу в стремя и подпрыгнул раз, другой, третий, цепляясь за позолоченную переднюю луку. Потом его глаза выпучились, капитан-генерал замер.
– Может, кто-нибудь…
Сержант Балагур подхватил командира под задницу и легко забросил его в седло. Оказавшись наверху, Старик пару мгновений восстанавливал дыхание, а потом, сделав усилие над собой, обнажил меч и поднял его к небу.
– Клинки наголо! – Он задумался. – Ну, или любое другое оружие! И давайте… хорошо сделаем свое дело!
Брачио указал на гребень холма и проревел:
– Вперед марш!
С радостными криками первый ряд пришпорил коней и помчался вперед, поднимая тучи пыли и клочьев сухой травы. Коска, Лорсен, Брачио и остальные скакали позади, как и положено командирам.
– Вот это? – услыхал Брачио хриплый голос Суорбрека, когда перед ними раскинулась долина и грязное маленькое поселение. Возможно, писатель ожидал увидеть огромную крепость с высокими неприступными стенами и золотыми куполами на башнях? Но, не исключено, именно так он и опишет нынешний город в будущей книге. – Это выглядит…