Красная страна

– Я сожалею… – ни с того ни с сего сказал Лэмб.

Шай глянула на него. Старик сгорбился и ссутулился, будто у него на шее висел якорь.

– Да я не сомневалась ни единого дня.

– Я не об этом, Шай. Я сожалею… о том, что произошло в Эверстоке. О том, что я сделал. И чего не сделал. – Он говорил все медленнее и медленнее, пока Шай не стало казаться, что каждое слово ему достается в тяжелой борьбе. – Прости, что прежде никогда не рассказывал, кем был до того, как приехал на ферму твоей матери… – Она смотрела на него с пересохшим ртом, но Лэмб только хмурился, потирая большим пальцем культю отрубленного. – Все, к чему я стремился, это – похоронить прошлое. Стать никем и ничем. Ты можешь понять меня?

– Могу. – Шай сглотнула. У нее самой хватало воспоминаний, которые она не прочь была бы утопить в самой глубокой трясине.

– Но семена прошлого всегда дают всходы, как говорил мой отец. Я – набитый дурак, который получает один и тот же урок, но продолжает ссать против ветра. Прошлое невозможно похоронить. Во всяком случае, не такое, как у меня. Эта срань всегда вылезет наружу.

– Кем ты был? – Голос Шай показался едва слышным хрипом в безграничном пространстве. – Солдатом?

– Убийцей, – его взгляд стал еще тяжелее. – Давай называть вещи своими именами.

– Ты сражался на войне? На севере?

– И на войне, и в стычках, и в поединках. Больше, чем можно представить. Когда меня не вызывали на поединки, я начинал вызывать сам. Когда закончились враги, я принялся за друзей.

До того Шай думала, что любой ответ лучше, чем никакого. Но теперь она не была в этом уверена.

– Полагаю, у тебя были на то причины, – пробормотала она так тихо, что фраза превратилась во вкрадчивый вопрос.

– Вначале хорошие. Потом дрянные. А потом я обнаружил, что вполне способен проливать кровь без причины, и совсем отказался от этой срани.

– Но теперь у тебя есть причина.

– Да. Теперь есть. – Он вздохнул и даже немного выпрямился. – Эти дети… Наверное, это единственное, что я в жизни сделал хорошего. Ро и Пит. И ты.

– Если ты и меня причислил к чему-то хорошему, – фыркнула Шай, – тогда ты в полной растерянности.

– Да, – Лэмб казался таким удивленным и заинтересованным, что она с трудом выдержала его взгляд. – Так получилось, что ты – одна из лучших людей, кого я знаю.

Шай отвела взгляд, растирая онемевшее плечо. Она всегда полагала, что ласковые слова гораздо тяжелее проглотить, чем суровые. Все дело в том, к чему вы привыкли.

– У тебя чертовски узкий круг друзей.

– Враги для меня привычнее. Но даже так. Не знаю, как так вышло, но у тебя доброе сердце, Шай.