Мудрость толпы

Броуд скривился. Гнев переполнял здесь всех и каждого. Все искали кого-то, кого можно обвинить. Любая ситуация грозила перейти в физическую расправу. Он чувствовал себя так, словно вернулся в Стирию, на войну. Сжатый кулак, чешущийся, готовый ударить. И хуже всего – Броуд не был уверен, что ему не нравится это чувство.

– Граждане, прошу вас! Мы должны действовать заодно! – Со скамьи вскочил костлявый старик с копной спутанных седых волос. В его голосе было что-то отчаянное, заставившее всех остальных на мгновение затихнуть. – На протяжении последних двенадцати лет я распоряжался благотворительностью на Трех Фермах, и я клянусь вам, что положение никогда не было таким ужасным! Никогда!

Несколько наиболее оборванных представителей простонародья одобрительно закивали. Несколько представителей знати закатили глаза.

– Мы вырвали бразды правления у Закрытого совета. Отлично! Я аплодирую этому! Эти люди тащили нашу страну в пропасть. Зернохранилища стоят пустые как никогда. Угля почти не достать. Те бедствия, которые привели к народному восстанию – нищета, дефицит, упадок, болезни, – все это не исчезнет само собой просто потому, что мы переделаем несколько статуй! Все знаки указывают на то, что эта зима будет суровой. Мы должны принять меры, граждане! Мы должны быть готовы!

Броуд поймал себя на том, что одобрительно кивает, однако шум в зале снова усилился. Кто-то хлопал, кто-то свистел; звучали выкрики в поддержку и возгласы протеста. Голос старика был слишком слаб, чтобы с ними справиться, и вот с места уже вскочил Суорбрек и загремел, перекрывая его:

– Разумеется, мы должны быть готовы – но мы не должны поддаваться пораженческим настроениям! Мы не должны поощрять в себе опасную ностальгию по «старым добрым временам», которых никогда не было! Я скорее отдам свою жизнь, чем буду смотреть, как эта благородная Ассамблея занимается придирками, отписками и грызней. Мы не имеем права порочить свою нацию!

– Прежде чем наполнять желудки людей, мы должны снабдить пищей их умы, – согласился Ризинау. – Лишь имея правительство, основанное на здравых принципах равноправия и справедливости, сможет наша нация процветать!

И в то время как старик, лишенный последних сил, рухнул на свою скамью, остальные представители поднялись на ноги, чтобы поаплодировать своему председателю – они проделывали это постоянно. Броуд крепче стиснул кулаки и бросил взгляд на Судью, которая расслабленно полулежала на своем кресле, положив затылок на спинку и почесывая вытянутую шею. То ли с ужасом, то ли с возбуждением он вдруг осознал, что она тоже смотрит ему прямо в глаза.

Броуд вспомнил, как сидел, привязанный к стулу, а она сидела у него на коленях и терлась об него пахом, – и снова ощутил ту виноватую щекотку глубоко внутри. Он вспомнил ее ухмыляющееся, забрызганное кровью лицо, когда он раскроил череп тому банкиру, – и щекотка стала еще отвратительнее… еще восхитительнее…

В уголке ее рта дрожала едва заметная улыбка. Словно она в точности знала все, о чем он думал. «Против своей природы не попрешь…»

– Я хотел бы уточнить один вопрос!

Когда все представители расселись по местам, один человек остался стоять в проходе. Самого обычного вида, в поношенной, заляпанной грязью одежде, с дорожным посохом в руке. Ризинау воззрился на него.

– Я не узнаю вас, гражданин. Какой район вы представляете?

– О, это мастер Сульфур! – Король попытался сделать глоток из своего бокала, нахмурился, перевернул его кверху дном и вытряс пару капель себе на штаны. Потом перевел ленивый взгляд в сторону скамей. – Он представляет орден магов.

При этих словах собрание взволнованно загудело и галерея тоже. Броуд, подняв бровь, взглянул на Бринта. Генерал пожал плечами. Их теперь мало что могло удивить. Если бы со скамьи поднялся дракон, скорее всего, ему бы спокойно сообщили, что его иск отклонен ввиду несоблюдения процедуры.

– Мой хозяин, Байяз, весьма озабочен последними событиями, – провозгласил Сульфур, – происходящими в Союзе, который он основал. В городе, который он построил. Касающимися короля, которого он короновал.

Он указал на Орсо, который откинулся на спинку кресла, протянув бокал, чтобы его снова наполнили.

– Прошу, поблагодарите своего хозяина за его заботу, – отозвался Ризинау, – но скажите ему, что он может больше не беспокоиться! – (Смех, одобрительный стук кулаков по скамьям.) – Свободные люди Союза не нуждаются в его вмешательстве!

– Как скоро вы забываете, – сощурил глаза Сульфур. – А ведь не сменилось даже одного поколения с тех пор, как он спас Адую от угрозы едоков!

– Разрушив половину города и принеся смерть тысячам людей! – парировал Ризинау. – Возможно, Байяз действительно спас нас от едоков, но я не могу не спросить… кто спасет нас от Байяза?