Неспящие

– Это единственное место во всём Мирахе, где можно говорить правду. И услышат её только боги, – пояснила верховная.

Рекс начал терять терпение. Он не понимал, для чего весь императорский совет, исключая Сиятельную, собрался сейчас здесь. Он чувствовал себя одураченным ребёнком, которого не посвятили в какую-то мрачную тайну.

– Говорите по существу или не мешайте, – холодно ответил принц.

– За это вы мне и нравитесь, – оскалил сероватые зубы эйра Вис. – Вы – человек дела.

– А я считал – вы меня ненавидите.

– Я никогда этого не говорил. Может, вас это и удивит, но императорский совет всегда был более чем на вашей стороне.

– И поэтому вы продолжаете убеждать мою мать скрывать моё существование от жалких охайцев?

– Это лишь одно из испытаний. С которым Сиятельная, увы, оказалась не в силах справиться. Она так сладко пророчит вам будущее на троне, но готова отказаться от вас на каких-то жалких переговорах. Разве это поступок сильного правителя?

– Вы пытаетесь запудрить мне мозги?

Всё это время генерал Север не спускала глаз с Рекса. Она была немногословна, но в её молчании всегда будто таилось больше смысла, чем в тысяче слов. Сейчас генерал смотрела на него оценивающе, но в то же время Рекс видел в её глазах одобрение. Читалось это и во взгляде эйра Виса, и во взгляде верховной. Все трое чего-то ждали от молодого принца.

– Я буду говорить начистоту, – продолжил глава совета. – До переговоров с охайцами остаётся меньше трёх месяцев. С этого момента у нас больше нет времени на раздумья. Как считаете, ждёт ли нас продолжение перемирия, принц Рекс?

– Конечно, – фыркнул он, не скрывая отвращения. – Моя мать готова отдать хоть половину империи, лишь бы не развязывать войну снова.

– Очень точно подмечено. Но готовы ли вы, эйри Север?

Глава совета выжидающе посмотрел на генерала, и та, не раздумывая, покачала головой.

– Или, может, вы, верховная? Что говорят боги о том позоре, что длится уже два десятка лет? Ну а вы, принц? – наконец обратился Вис к Рексу, не дожидаясь ответа салии. – Готовы ли вы на любые жертвы просто потому, что боитесь новой войны?

– Нет, – отчеканил Рекс. – Я не боюсь. Охайцы заслуживают смерти.

– Получается, во всём совете страх отравляет лишь одного его члена. Знаете, что делают с заражённой конечностью при укусе саргасской гадюки?

– Отрубают.

– Верно, принц. Отрубают. Но что делать, если этой конечностью будет голова?

Принц молчал. Он чувствовал, как дрожь пробегает по телу, вибрирует в груди, остаётся на кончиках пальцев. Его переполняло волнение, но оно не было тревожным. С каждым словом, произнесённым в сакральной тишине перед ликом богини, он чувствовал, как грядёт что-то великое. Что-то, что изменит всё.