— Муз? — А вот теперь Крысолов удивился или, может, не удивился, а решил, что она свихнулась. — Это тех мифических муз, которые воодушевляют творцов на свершения?
— Отчасти. Я сейчас объясню. Савва был человеком увлекающимся, я бы даже сказала, склонным к мистицизму. Он обладал особенным видением мира. Он сам был особенный.
Точно в подтверждение слов Наты, черный бархат неба вспорола молния, где-то над парком громыхнуло — Савва всегда любил спецэффекты…
— Уже скоро, — сказал Крысолов с непонятной, ну точно мальчишеской радостью в голосе.
— Любите грозу?
— Люблю.
— А я вот как-то не очень. Если вас не затруднит, прикройте окно. С возрастом я стала чувствительной к сквознякам.
Любой нормальный, хорошо воспитанный мужчина, окажись он на месте Арсения, непременно сказал бы, что она великолепно выглядит, что о возрасте ей думать еще рано. Но ее визитер не был нормальным, хорошо воспитанным мужчиной, он был Крысоловом, поэтому молча прикрыл створки французского окна.
— Савва преклонялся перед женской красотой. — Прочь глупые мысли, сейчас нужно думать только о главном! — Он был женат восемь раз.
— В официальной биографии упоминаются только шесть жен. — А он подготовился к их встрече. Это хорошо.
— Полагаю, что отношения с двумя первыми женщинами Стрельников не оформлял официально, но они были, уверяю вас! — Она даже знала, как звали этих несчастных! Эрато[1] и Эвтерпа[2]. Ната даже подозревала, какой смертью они умерли, но доказательств у нее не имелось, увы. Савва всегда отличался хитростью и осторожностью.
— А вы, надо думать, являлись его последней супругой?
— Да, я была его последней женой. Савва умер у меня на руках от сердечного приступа. Но речь сейчас не об этом. — Пальцы коснулись холодной поверхности портсигара, и Нате снова захотелось курить. — Женщины его воодушевляли. В них он черпал свое вдохновение и каждую называл именем одной из муз.
— Вы были Уранией?[3] — Может, у Арсения и были проблемы с воспитанием, но проблем с образованием не было точно.
— Да, я была Уранией.
— Но муз, если мне не изменяет память, девять.
В стекло ударила первая капля. Ната вздрогнула, сжала в руке портсигар.
— Жениться на Полигимнии[4] Савва не успел. — С этим мальчиком, с Крысоловом, нужно быть максимально честной. Не рассказывать всю правду, но дать в руки хоть какие-то нити. Вдруг ей повезет и он сможет помочь, не вдаваясь в темные тайны их с Саввой семейной жизни.
— А она была?
— Кто?