— А кто маме обещал кормить ребенка? — возмутилась сестричка, кутаясь в коротенький халатик, и тут же сменила тактику. — Ну, Ми-ишечка! — заныла она, подлащиваясь. — Я же, пока оде-енусь, пока соберу-усь…
Мило улыбаясь, Настя усиленно захлопала глазками, изображая ангелочка во плоти. Мне оставалось капитулировать, желчно бурча:
— Тоже мне, ребеночек нашелся! Девяносто — шестьдесят — девяносто, а туда же!
Я ущипнул сестричку за нижние девяносто, она жизнерадостно взвизгнула, и мое настроение сразу поднялось.
— Ладно уж, — заворчал, благодушествуя. — Яичницу будешь?
— Буду, буду! С колбаской?
— А як же!
Утренняя трапеза — немножко ритуал, в каждой семье — свой. Но есть и общая черта — букет запахов, что сочетается в маминых хлопотах. Нынче родители отдыхали от нас в Зеленограде, по опустевшей квартире гуляло эхо, но, как ни странно, эта домашняя необычность не только острила чувства, но и добавляла уюта.
А дух витал, привычный с детства — тонкое кофейное благоухание. Пахучего растворимого «Бон» в забытой маминой банке хватило на две чашки. Правда, мы с Настей пили кофе по-вьетнамски, со сгущенкой, нещадно огрубляя аромат, но так вкуснее.
— Везет тебе… — загрустила сестричка. Она сидела напротив, в строгом школьном платье, по-родственному упершись в столешницу локотками, и сжимала чашку обеими ладонями. — Последняя четверть… Самая-самая последняя!
— Не спеши жить, — мудро улыбнулся я, смакуя в меру горячее и сладкое. — Школьная пора — лучшая, вот и пользуйся.
— А! — отмахнулась Настя. — Ничего ты не смыслишь в жизни! Лучше — это когда ты все сам, а не по указке.
— Чучелко… — вздохнулось мне. — Совсем не ценишь беззаботность…
— Говоришь, как дед на пенсии! — смешливо фыркнула сестренка. — Дедушка Миша!
— Пошли, бабушка Настя…
— Да рано еще!
— Лучше обождать, чем опоздать, — молвил наставительно.
— Ладно, уговорил… — сделала одолжение сестричка. И вдруг испуганно заверещала: — Ой, паук, паук! Да вон, на рукаве!
Сперва я дернулся оглядеть синий вельветовый пиджачок, и лишь потом дошло до меня, что попался.
— Первое апреля — никому не веря! — радостно прозвенела Настя, и показала розовый язычок.
ebooksa