Бессмертие

— Только пятьдесят…

— Ха! — фыркнула она. — Но все же ты ему нравишься!

— Ладно, закрыли эту тему.

— Хорошо, — Мелисса безразлично пожала плечами.

Перемена закончилась. Мистер Томас ворвался в кабинет и сразу же начал урок, хотя обычно он проверял домашнее задание. Молчание оказалось для меня слишком болезненным, так как я снова начала думать о Дэниэле. В голове сказанный материал никак не укладывался, хоть я и старалась внимательно слушать преподавателя. Еще Мелисса что-то бормотала себе под нос.

Тригонометрия прошла еще хуже.

Ноющая боль в голове заглушила все, поэтому я не могла ни о чем другом думать. Из-за жара, который накрыл все мое тело, мне пришлось снять с себя одну кофту. Потом меня просто начало лихорадочно трясти. Глаза слипались, и слабость обрушилась на меня внезапно.

На ланч я шла в полубессознательном состоянии. На ватных ногах я встала в очередь, низко опустив голову вниз и крепко зажмурив глаза. Мелисса ушла к нашему столику, оставив меня одну. Хотя мне было неважно, что в очереди я стояла одна. Недомогания окутали меня, что мне было на все наплевать.

— Мия? — сквозь толстый слой ваты в ушах, услышала я самый превосходный голос во всей вселенной, который вызвал у меня волну дрожи по коже.

Я медленно подняла голову и увидела перед собой Дэниэла, который с широко распахнутыми глазами смотрел на меня. Его лицо, прекрасное и удивленное, изучало меня. Брови сошлись вместе на идеальной переносице.

Когда мы вновь встретились с ним глазами, боль в голове и недомогания моментально испарились, исчезли, словно их никогда и не было. Я сразу же почувствовала себя хорошо. Красота Дэниэла лучше любого лекарства на свете…

Мои щеки тут же залил румянец, и закружилась голова. Странно, что я не заметила его, когда заняла очередь, ведь Дэниэл стоял впереди меня.

— С тобой все в порядке? — беспокойно поинтересовался он. Почему же он со мной заговорил? Уже прошла обида?

— Разве это кого-то должно волновать? — съязвила я. Не знаю почему, но во мне кипело раздражение, даже… злость на него. А хотя я сама страстно желала, чтобы он со мной разговаривал.

— Меня волнует, — тихо сказал он, а я обомлела от его прекрасного ангельского лица. Сейчас он был немного грустным и печальным. Я с трудом боролась с внезапным желанием дотронуться до его бледного лица.

— Все хорошо, — со вздохом, сказала я, пытаясь смягчить свой голос. Дэниэл, услышав мой ответ, перестал хмуриться и выдавил еле-еле заметную улыбку.

Мы замолчали. Вот, очередь дошла до Дэниэла, и он вежливым вкрадчивым голосом попросил зеленый салат, фрукты и несколько кексов. Напоследок улыбнувшись буфетчице, он отошел в сторонку, освобождая место, чтобы я смогла заказать себе еду.

— Мне бутылку содовой и гамбургер, — сказала я. Я была голодна и заказала бы больше, если бы Дэниэл не стоял рядом со мной и не смотрел на меня. Еще подумает, что я много ем…

Я взяла поднос в руки и направилась к столику, за которым сидит Мелисса с Самантой и еще двумя девочками из параллельного класса. Они оживленно о чем-то болтали, пытаясь развеселить Саманту, которая продолжала грустить. Мне было жаль ее.

Перебирая ногами, я с неохотой шла к своим одноклассницам. Голова больше не болела, жар перестал мучить меня, и дрожь пропала. Только волнение поселилось в моей душе и удивление оттого, что Дэниэл вдруг со мной заговорил. Он точно странный: то разговаривает со мной, то игнорирует меня, и постоянно у него меняется настроение! И цвет глаз тоже, как тогда, когда Дэниэл в первый и в последний раз пришел проведать меня в больнице. В моей памяти остался очень четкий отпечаток его потемневших глаз и болезненно больших зрачков. А потом его глаза снова стали прозрачно-голубыми. Никогда еще такого не видела…