– Извини, – сказал Клодиу, выдернул из своего тела нож, отбросил его в сторону. Нож перевернулся несколько раз в воздухе и упал в кровавую лужу, которая все еще пополнялась кровью, хлещущей из артерий обезглавленного тела одного из курджали. В разорванной одежде Клодиу Рада видела, как затягивается его рана.
– Ты… ты… ты ведь не человек, верно? – спросила она дрожащим голосом. Клодиу промолчал. У него не было ответа. Больше всего сейчас хотелось сбежать, но он не мог оставить Раду одну. – Я не боюсь, – сказала неожиданно она. – Ты не должен думать, что я боюсь.
– Я и не думаю, – сказал Клодиу, но для верности заглянул в ее молодые мысли, которые метались словно тучи за мгновение до дождя. – Давай я отвезу тебя к матери.
– Я уже взрослая, – возразила Рада. – Намного взрослее, чем думает моя мать….
Они шли рука об руку по ночной улице, и Рада рассказывала о своем первом мужчине, считая эту историю своей самой сокровенной тайной.
– Теперь твой черед рассказать мне свою, – сказала она, когда рассказ подошел к концу.
– У меня много тайн, – сказал Клодиу.
– А у меня много времени, – Рада улыбнулась и взяла его под руку. Ночь сгущалась, но спать не хотелось. – Можешь начать с объяснений, откуда ты так много знаешь о моих предках, – подсказала Рада.
– Когда-то я жил вместе с ними на этих землях.
– Так ты живешь дольше, чем мы?
– Я бессмертен.
– А если отрубить тебе голову?
– Мне ни разу не отрубали голову, но я видел, как нечто подобное проделывали с моими сородичами. Никто из них не умер.
– Выходит, таких как ты много?
– Мы стараемся не встречаться.
– Почему?
– Долгая история.
– Я сказала, у меня много времени.
– Боюсь, твоей жизни не хватит, чтобы услышать и часть моей жизни.
– Тогда начни с той истории, которая будет длиться, пока продолжается эта ночь.