На улице с прошлого вечера мела пурга. Шёл уже февраль, зима бесилась напоследок и морозы стояли нешуточные — ноль, а то и минус два даже днем. Дороги занесло снегом, в некоторых местах аж по щиколотку, реку сковал тонкий, хрупкий ледок. Клиентов сегодня в зале было немного, и представление я решила подсократить. Точнее, уменьшить своё в нем участие. Пусть девочки привыкают к самостоятельности. Поставила на первую позицию Маржолейн — у нее канкан получался просто сногсшибательный. Еще бы, с ее-то ножками. Сама подсела к бару, натянув пышные воланы юбок пониже, чтобы хоть колени прикрыть. Кейла подмигнула мне и налила коктейль — нашу новинку. Горьковатый амри, похожий на наш кампари напиток, только повыше градусом, прекрасно смешивался в равных пропорциях с апельсиновым соком.
Апельсины, мандарины и прочие цитрусовые везли с юга, из Спаннии. Как раз сейчас у них дозревал урожай, и цены стали почеловечнее, особенно если закупать крупной партией. Коктейль пользовался популярностью — аристократы уже привычно ждали от нас новинок и в визуальных, и в тактильных, и во вкусовых впечатлениях. Пока что мы вроде бы не разочаровывали.
Рыжий полицейский, по обыкновению, притаился в самом темном углу и сверлил мои колени взглядом.
Заиграла музыка, на сцену высыпали девочки в завлекательно-пышных юбках, блузах со спущенными с плеч рукавами, которые не спадали с груди только за счет тугих корсетов, и принялись зажигательно подскакивать в такт знаменитого — пока что только в моем мире — классического канкана. Ножки, затянутые в новомодные чёрные чулочки в сеточку (кстати о новинках), задорно сверкали юной розовой плотью, вызывая у завсегдатаев бурное слюноотделение.
Кстати, надо бы начать потихоньку закуски предлагать. Канапе, тапас — что-нибудь маленькое, но сытное. А то два-три часа сидеть и тянуть выпивку — желудок посадят. Забота о клиентах-прежде всего.
За мыслями о бизнесе я пропустила момент, когда рыжий наконец решился. Краем глаза уловила движение в зале… и поймала его горящий взгляд.
Он широкими шагами направлялся ко мне, а мое сердце стучало где-то в горле. Дура я, мало ли что он спросить хочет. Может, где туалет, например. А я себе уже напридумывала, что меня сейчас на свидание позовут.
Увы, не дойдя до меня каких-то пару метров, полицейский замер, обернулся, кого-то выискивая в толпе. Тут же к нему подскочил юный, с редкими усиками для видимости солидности, костлявый и долговязый полицейский в сияющей новизной униформе и принялся что-то нашептывать, бурно жестикулируя. Офицер сначала кивал, потом насупился, глянул на недоросля злобно, развернулся и устремился прочь из зала.
Сама не знаю, зачем меня понесло следом. Привыкла, что он всегда досиживает допоздна, взыграла женская гордость — как же это, он не просидел весь вечер, пялясь на мои ноги!
Шепнув Дениз, что я ненадолго, и кивнув Пэдди, который как-то незаметно стал моим личным телохранителем в те редкие разы, что я выбиралась на улицу, я забежала в подсобку, накинула на плечи первую попавшуюся шубку и выскочила через парадное вслед за полицейскими.
Рыжий шёл размашисто, широкими шагами, так что мне приходилось за ним чуть ли не бежать вприпрыжку. Пэдди лениво брёл позади меня. С его-то ростом и размером ему напрягаться не приходилось. Ушли мы недалеко. На два квартала углубились в район Оксо и свернули в какой-то грязный переулок. То есть полицейские свернули, а мы с Пэдди вынужденно притормозили — на углу стояла целая группа переговаривавшихся «бобби» в алой форме, и заметив, что мы собрались последовать за офицером, нас окрикнули:
— Дамочка, туда нельзя!
Пэдди выступил вперёд, многозначительно приподнимая бровь. Вот кому даже говорить особо не нужно: мимика выразительная, а многопудовые кулаки еще выразительнее. Полицейский, заступивший нам дорогу, сбледнул с лица, но не отступил. Молодец.
— Не положено, — пробубнил он, сурово насупившись.
За кордоном из живых полицейских в полумраке переулка разворачивались кадры криминальной хроники. Давешний юнец и еще один бобби, постарше, с солидными, густыми, седоватыми усищами веником, стояли, что-то разглядывая на припорошенной снегом брусчатке. Мой поклонник присел, изучая лежащую на земле женщину в темном пальто.
Я бы, наверное, развернулась и ушла. Ну что это я, в самом деле, за мужиком бегаю. Ушёл он по следственным делам, а даже если бы и домой, к жене, — не мое это дело.
Только вот позади присевшего на корточки рыжего виднелись длинные, разметавшиеся по грязным булыжникам светлые волосы, беззащитное горло под запрокинутым подбородком и темно-бурая полоса, перечеркивавшая нежную шею.
Ноги сами понесли меня вперёд.
— И которая это по счету? — хладнокровный женский голос был настолько не к месту в этом жутковатом переулке, что у закаленного бобби по спине пробежали мурашки. Стажёр несдержанно вскрикнул, капрал вздрогнул и выдал пугливому мальчишке леща для профилактики на чистых рефлексах.
— Эта дамочка утверждает, что она с вами. Пустить или гнать, вашсветлость?
ebooksa