Проклятый ректор

Лилия была слаба и едва могла идти, поэтому тебя и вещи несла я. Когда она поняла, что нам не оторваться от Аманды, она заставила меня спрятаться и затаиться. Потом сняла с себя ожерелье, которое я ей подарила, и поцеловала меня в щеку, прощаясь. Я должна была ее остановить, но я слишком испугалась. Наверное, я боялась свою мать даже сильнее, чем она. Потому что Лилии хватило смелости отвлечь ее внимание на себя, а я смогла только бежать дальше. Я бросила ее. И никогда не смогу простить себе этого.

Я не умела толком пользоваться порталом, поскольку всегда проходила через него только с родителями. Смогла включить, а место назначения осталось от того, кто проходил через него последним. Так я оказалась Леросе - городе, где я встретила своего будущего мужа. Если бы не он, мы бы с тобой совсем пропали. Я знаю, что отношения между вами так и не сложились. Он влюбился в меня, но так и не смог принять тебя. Но как бы ни было, каким бы он ни был, он заботился о нас. Без него я бы не справилась. Мне искренне жаль, что я так и не смогла полюбить его так, как он того заслуживал, ведь он сделал для меня - для нас - все. Помог с документами, приютил в своем доме, женился на мне.

Я надеялась, что после побега все же смогу достучаться до сознания отца, но через пару дней прочитала в газетах о пожаре в нашем доме. И о том, что я погибла. Конечно, я сразу поняла, кто на самом деле погиб и похоронен в моей могиле. Я плакала несколько дней, разъедаемая изнутри чувством вины. Я едва не сожгла портрет отца, который взяла с собой на крайний случай. В последний момент передумала. И с тех пор я перестала плакать.

Я посвятила свою жизнь тебе. Не думаю, что мне удалось стать для тебя хорошей матерью. И, наверное, я могла найти для тебя отца лучше. Но я сделала, что могла. Ради нее. Если ты читаешь это, значит, и я, и моя мать мертвы. И мне остается только надеяться, что однажды ты простишь все то зло, что моя семья причинила тебе и Лилии. Помни ее. Она держала тебя на руках всего раз в жизни, но я знаю, что она тебя любила.

У меня не осталось ее портрета, только браслет, с которым она пришла в наш мир. У русалок своя магия, но как нам нужен фокусирующий артефакт, чтобы направлять поток, так и им нужно то, что помогает им превращаться из русалки в человека и обратно. Я наблюдала несколько раз, как она это делает: она просто меняла руку, на которую надевала браслет. Когда она надевала его на правую, она становилась той, кем родилась. Надевала на левую - снова возвращалась в человеческий облик. Не знаю, сможешь ли так ты, ведь ты русалка только наполовину, но все равно передаю этот браслет тебе.

А еще мой случайный приятель хранит у себя коробку с ожерельем. Господин Кобал, ты его знаешь. Вероятно, он уже вернул тебе то, что я ему оставила, но если нет, найди его и возьми сама. Пусть это всего лишь безделушка, сбереги ее как память о русалке, чьи слезы стоили ей жизни. И не забывай меня, потому что я тоже люблю тебя. Твоя мама Делла».

И ни слова о русалочьих слезах, которые она забрала с собой. Как будто их и не было.

***

Через пару недель после моего дня рождения все наконец улеглось. Легионеры перестали наведываться к Найту, а он снова начал улыбаться. По крайней мере, мне. Виделись мы нечасто, предпочитая не подкармливать слухи, которые и так витали в воздухе. Конечно, все считали, что бывшая жена ректора пыталась меня убить из ревности. Истинные причины еще не просочились в прессу. Я надеялась, что настоящая история так и останется тайной для большинства. Мне не хотелось, чтобы весь мир знал о том, кто я такая. Не хватало мне только новых охотников за русалочьими слезами.

Я так и не заставила себя рассказать Алеку правду о нашем родстве. Эту тайну я бы тоже предпочла навсегда похоронить. Я не видела для себя никакой пользы от того, что Сет Прайм мой отец. Он едва ли даже помнил Лилию, какое ему могло быть дело до меня?

Так я думала до тех пор, пока Сет Прайм не появился на пороге нашей с Реджиной гостиной. Моя бедная соседка, с которой мне с трудом, но удалось помириться, едва не выронила из рук чашку чая, когда увидела его. А когда она поняла, что Прайм-старший пришел ко мне, ей стало совсем нехорошо.

Меня тоже била нервная дрожь, когда мы, по его просьбе, прошли в мою спальню. Я не знала, ни что делать, ни как себя вести. По тому, как он смотрел на меня, я догадывалась, что он все узнал, но пока не представляла откуда. Впрочем, мое неведение растворилось, едва он заговорил:

- Я получил письмо от ректора Фарлага, - спокойно сообщил он, разглядывая мое лицо с гораздо большим интересом, чем в нашу первую встречу. - Он рассказал мне о... том, кто ты.

- Ректор Фарлаг зря это сделал, - заметила я, скрещивая руки на груди и пытаясь унять дрожь.

- Едва ли, - мягко возразил он. - Я благодарен ему.

Наверное, на моем лице слишком явно отразились удивление и сомнение, потому что он вдруг смутился. Видеть смущение на лице такого человека, как Сет Прайм, было очень неожиданно. Он шагнул ко мне ближе, и мне пришлось сделать над собой усилие, чтобы не попятиться.

- Послушай, Тара, я не буду врать, что всю жизнь тебя искал и теперь очень рад тому, что нашел. Я даже не знал о тебе. Я и твою мать видел всего несколько раз в жизни, не могу даже сказать, что знал ее. Она долгое время была для меня... мифом. Лесной нимфой, голосом где-то вдалеке. Но голос этот околдовывал.

- Можете рассказать подробнее? - попросила я.

Раз уж он был здесь, я решила, что было бы неплохо получить последнюю доступную мне деталь этой мозаики, чтобы сложить полную картину.

Он тяжело сглотнул, неловко потер лоб и откашлялся, прочищая горло. Ему явно было некомфортно и вспоминать об этом, и говорить, но он честно выполнил мою просьбу.