Его голос звучал глухо, но почему-то мне показалось, что он умеет быть очень громким и... звучным, что ли. Стараясь унять сердцебиение, я осторожно опустилась в кресло, тайком окидывая взглядом кабинет. Рассмотреть что-либо оказалось непросто: узкие окна были задрапированы плотными шторами, совсем не пропускающими свет, одинокий светящийся шар висел в воздухе почти над самым креслом посетителя, поэтому меня он освещал хорошо, а все остальное тонуло в полумраке, включая моего собеседника. Это заставляло нервничать.
- Итак, - начал Фарлаг. Он подпирал голову рукой, поставив локоть на ручку кресла, и гипнотизировал взглядом темных глаз, которые из-за теней, падавших на лицо ректора, казались черными. - Объясните мне, госпожа Рок, по какой такой причине вы сочли необходимым - а главное, возможным - для себя учиться в Лексе?
- Роук, - как можно спокойнее поправила я.
- Что?
- Моя фамилия - Роук. Не Рок.
Он молчал, наверное, с полминуты. И я тоже молчала, дожидаясь его реакции. И дождалась.
- Я очень надеюсь, что это не единственный ваш аргумент в пользу права учиться в Лексе.
Насмешливый, высокомерный тон, от которого внутри вспыхнул крошечный огонек гнева. К счастью, гасить такие вспышки я хорошо умела. Я откашлялась, чтобы голос в ответственный момент не подвел, и выдала новую версию, поскольку понимала, что ректору Фарлагу точно не стоит объяснять про неугодное замужество:
- Я специализируюсь в снадобьях, хочу стать хорошим специалистом. И я слышала, что в Лексе очень сильная подготовка по этому предмету. Сильнее, чем в Орте.
На самом деле ничего такого я не слышала. Просто в Лексе традиционно каждый предмет преподавался на высшем уровне, ведь здесь собирали лучших преподавателей со всей Республики, абы кого не брали.
Глаза Фарлага заметно сузились, словно он внезапно стал плохо видеть и пытался теперь сфокусировать на мне взгляд. Я непроизвольно поерзала на месте.
- Стало быть, курс снадобий, преподаваемый в Орте, оказался недостаточно хорош для дочки фермера? - язвительно усмехнулся он.
На этот раз слова прозвучали пренебрежительно, и меня кольнула обида. Я сознательно села прямее и чуть вздернула подбородок, чтобы он не догадался о том, как меня задели его слова.
- Стремление быть лучше не зависит от родословной, - ответила я, все еще старательно контролируя голос.
- Снадобья, используемые в сельском хозяйстве и животноводстве, довольно просты, - продолжил он тем же насмешливо-пренебрежительным тоном.
- Я не планирую возвращаться на ферму... отца.
Он тихо фыркнул и едва заметно покачал головой. В этом звуке и движении мне почему-то послышалась непроизнесенная фраза: «Я так и думал». И наверняка подумал он совсем не то, что я имела в виду, поэтому я посчитала нужным уточнить:
- Я хотела бы найти работу в городе, желательно при аптеке или больнице. Медицинские снадобья в большинстве своем достаточно сложны, а некоторые и вовсе доступны только Мастерам. У меня нет возможности стать Мастером, но я хотела бы уметь как можно больше, чтобы иметь больше шансов найти хорошую работу.
- Похвально, - он даже издевательски поаплодировал мне.
А вот теперь в груди начало разгораться настоящее пламя, погасить которое было уже не так просто. Вдобавок грудную клетку словно обручем сдавило. Интересно, он пригласил меня сюда, только чтобы поиздеваться? Что бы я ни говорила, все вызывало у него только насмешку и презрение. После доброжелательных преподавателей Орты такое отношение казалось гадким и несправедливым. Интересно, они тут все такие? Я вспомнила слова Тани Лариной о том, что место, полное людей вроде Марека Кролла, хуже подземелья с низшими. А ведь она наверняка знала, о чем говорит: столкнулась в своей жизни и с тем, и с другим.