Одержимый

Три рыцаря спешились и окружили Стрижа. Их клинки замерли в опасной близости от его горла. Похоже, Лаура своей победой в «ритуале истребления» всё же создала себе славу опасного и непредсказуемого противника.

Почему-то сейчас это не радовало.

Следом за своими воинами спешился и Гарм.

— Ну здравствуй, мразь, — сквозь зубы процедил он.

В руке графа молнией мелькнул клинок, с треском разрезавший платье от шеи до талии, обнажая худощавый, но со всей очевидностью мужской торс и жилистое плечо Стрижа.

По ряду рыцарей прошёлся удивлённый вздох, а вот сам старый Змей потрясённым не выглядел. Его лицо перечеркнула злая усмешка.

— Думаешь, я забыл об убийце, что ушёл под личиной моего сына? — в живот Стрижа врезался графский сапог, заставив скорчиться от боли.

Латники еле успели убрать оружие, чтобы пленник не распорол себе горло, падая обратно в грязь.

— Думаешь, я настолько туп, что поверю в историю о Лауре, так удачно отправившейся почти без охраны на тайные переговоры? — прорычал Гарм, с ненавистью глядя на скорчившегося в грязи Стрижа.

Следующий удар пришёлся по рёбрам. Бил граф умело, подкованным мыском кавалерийского сапога.

Перед глазами Лёхи заплясали цветные пятна, а в голове звучал злой рык демона:

«Нас раскрыли! Ломай кольцо!»

Если бы Стриж был уверен, что следовавший за ним отряд Райны справится — он бы уже так и сделал. Но Змеев было куда больше, чем они рассчитывали…

— Ты будешь умирать долго, сучёнок, — задушевно пообещал граф.

Он пинком перевернул поверженного противника на спину и наступил сапогом на грудь, не позволяя дышать. Лёха сжал пальцы, готовый раздавить кольцо и подать знак тревоги.

— Ты проведёшь вечность в моей темнице, — продолжал Гарм, — рассказывая о том, кто тебя нанял, как ты убил моего сына и кто дал тебе артефакт, позволяющий менять лица.

Пальцы Стрижа, уже готовые сдавить скрытое под кожей кольцо, разжались.

Страх и паника отступили, задавленные холодным рассудком.

Гарм не собирается убивать его прямо сейчас. А это значит, план в силе, пусть и с существенными изменениями. Убийцу, лишившего жизни Феба, граф будет допрашивать лично. И, скорее всего, расскажет будущему покойнику не меньше, чем сообщил бы Лауре.

Да, его будут пытать, но он это переживёт. И дело было не только в уверенности, что вселяли «медицинские таланты» Белочки. Лёху готовили к подобному исходу, как и любого представителя его профессии.