— Рома, ты меня совсем за дуру держишь? — в интонации Шиловой появились неприятные нотки.
— Нет. Я… правду говорю.
— Она спит в твоей квартире!
— Ну не в кровати же! — шепот Крестовского стал сердитым. — Хватит уже, пожалуйста. Я никогда тебя не обманывал. Между нами ничего нет.
— Между мной и тобой? — с сарказмом уточнила Шилова.
— Да что ж такое?! Между мной и Машей. Она с Волковым.
— И потому спит на твоем диване. Кстати, Волков в курсе?
Машино сердце замерло. Если Шилова расскажет Димке, а судя по ее финту с фотографиями, непременно расскажет, Димка убьет Крестовского. И саму Машу — заодно.
— Полагаю, Волков не в курсе. Но я бы попросил тебя с ним это не обсуждать. Я сам с ним поговорю.
Правильность и порядочность Крестовского показались Маше вдруг такими неуместно наивными, что жутко захотелось обнять это нелепое создание.
— А со мной тоже поговоришь? — после паузы спросила Шилова.
— Конечно. Отвечу на любые вопросы, кроме причины, по которой Маша здесь. Это — ее.
У двери послышались какая-то возня, шуршание одежды и шепот Крестовского:
— Не сердись. Это того не стоит, правда.
— Разбуди ее и выстави отсюда, — вдруг произнесла Шилова.
— Как это? — Джентльмен в Крестовском явно был удивлен.
— Я жду.
Маша так и видела, как Шилова сложила руки на груди.
— Я не могу, Юль.
— Крестовский, ты еще мой парень или уже Рябининой?