С Сергеем они почти не были знакомы, и он чувствовал себя не в своей тарелке.
— Что у тебя с Леной? — спросил Сергей, когда они устроились за большим столом на пустой кухне.
Роман собирался было рассмеяться, но тот смотрел на него так внимательно, что смеяться перехотелось.
— А на что похоже? — спросил Роман, вполне искренне ожидая ответа.
— Похоже на то, что девочка влюбилась и уже не знает, как обратить на себя внимание, — хмуро произнес Сергей.
— Наверное, похоже.
— А с Машей у тебя как?
— С Машей у меня все отлично, — прозвучало, кажется, несколько резче, чем он собирался.
Сергей смерил его взглядом и ничего не сказал.
— Я вам не нравлюсь? — прямо спросил Роман, хотя, признаться, на расположение Сергея ему было наплевать. Он так устал от попыток соответствовать чьим-то ожиданиям, что прилагать усилия для того, чтобы понравиться еще и дяде Волкова, не хотелось совершенно.
— Да не то чтобы, — повел плечами Сергей. Без привычного костюма он выглядел каким-то очень… русским, что ли. Такими русских обычно изображали в кино. — Просто я предпочел бы, чтобы ты остался в Лондоне.
— Почему?
— Ты и сам знаешь.
Роман хотел было ответить, что не знает, но это было бы неправдой. Если бы он остался в Лондоне, у Ляльки не было бы шансов окончательно на нем сдвинуться, а Волков бы прекрасно встречался с Машей. От последней мысли проглоченный минуту назад крекер застрял где-то в районе солнечного сплетения.
— Спасибо за чай, — улыбнулся Роман и поднялся из-за стола. — Я все-таки поеду. Ляльке я напишу.
Он вырвал лист из блокнота, в котором Лялька для него писала, и быстро нацарапал: «Ляль, прости, мне пришлось уехать. Отец позвонил. Набери меня завтра, как проснешься. Обнимаю».
Сергей продолжил пить чай, никак не отреагировав на его телодвижения. Роман поднялся в Лялькину комнату и положил записку на клавиатуру. Поправил плед, хотя с ним и до этого все было хорошо. Просто в кино так всегда делали. Потом зашел к Волкову и, присев на корточки, помедитировал на спящего Димку пару минут, решая, написать ли что-нибудь и ему или не сходить с ума. На Димке плед поправлять не стал, хотя тот и сполз на пол почти целиком.
Сергей вышел его проводить и вместе с ним дождался подъехавшего такси. Ждали в молчании. Сергей курил, а Роман стоял с наветренной стороны и смотрел на усыпанное звездами небо. Здесь их было видно намного лучше, чем в Москве.
И уже из машины, наплевав на то, что на часах была половина двенадцатого, Роман позвонил Маше и выпалил:
— Я тебя люблю.