— А он вообще знал про меня?
— Ну конечно, знал, — зло сказала мама. — Только к тому времени, как я пришла за деньгами, он уже был женат на своей Аньке. И Димка уже родился. И было от него одно требование: чтобы Анечка его ненаглядная о тебе ничего не узнала.
— То есть про меня ты не сразу ему сказала?
— Да какая разница? — резко ответила мама.
— Никакой, — кивнула Яна, глядя на блестящую ножку дивана. — А что взамен твоего молчания?
— А взамен, Яна, унизительное положение побирушки. Они отняли у Вадима его бизнес, лишили тебя наследства.
— Но ты же сама сказала, что из него бизнесмен был так себе.
— Мало ли что я сказала! — взвилась мама, и Яна отшатнулась. В таком настроении мама могла запустить чем-нибудь в стену. Сердце привычно зашлось в страхе, и Яна на миг подумала: боялись ли когда-нибудь дети Волкова свою мать? Замирали ли они в оцепенении, забывая дышать, как это часто бывало с Яной?
— А что стало с… Вадимом?
— С отцом, Яна. Он считал тебя своей дочерью и заботился о тебе, как умел!
— С отцом, — послушно повторила Яна. Хоть это и было абсурдно. Всю свою жизнь она слышала, что она дочь Алексея Волкова. Маминого мужа Яна совсем не помнила. Хотя выходило, что, когда ей было три, они с мамой еще были женаты. Но дома не было ни одной его фотографии. Яна, грешным делом, задумалась, в себе ли мама. Не вообразила ли она этот брак?
— Убили его из-за Волкова.
— Как?
— Обыкновенно! — мама резко встала с дивана и прошлась по комнате. — Хватит мне допрос устраивать. Главное, что ты должна понять, — это фирма твоего отца. Человека, который считал тебя своей дочерью. Это фирма моя, в конце концов. Я от себя последний кусок отрывала, все светлого будущего ждала, пока бизнес на ноги встанет. Я не дам Крестовскому просто распилить компанию между его никчемными пацанами, ясно?
Яна медленно поднялась с пола. Нет, ей не было ясно. Но она понимала, что у мамы в голове каша. Почти такая же, как у нее.
— У тебя есть фото Вадима? — зачем-то спросила Яна.
Мать вышла из гостиной и вернулась через минуту с глянцевым снимком. Яна почему-то ожидала, что фото будет как в фильмах: помятым, потрепанным. Но оно выглядело совсем новым, будто его никто до этого не брал в руки. Картинка была немного размытой, как на большинстве старых фотографий. Яна видела такие у Киры, когда та приносила фотоальбом, в котором попадались снимки ее родителей. Вадим оказался грузноватым мужчиной средних лет. У него было неприятное лицо. Лицо не очень умного человека. На руке — большой золотой перстень. Рядом стояла мама. У нее была короткая стрижка с мелкой завивкой. Кажется, тогда это было модным.
— Я совсем его не помню.
— Ты и не должна. Он мало бывал дома.
Яна не стала указывать на то, что десять минут назад мама говорила обратное. Видимо, у каждого человека есть выдуманный мир, в котором события глупо мерить логикой.